Таня Гроттер и Пояс Афродиты
 

Автор: Azura
Бета: Azazella
Рейтинг - G
Жанр - adventure
Герои - ТГ, ВВ, Б-Я, ЛЗ, ГП
Summary- Страсть не дает покоя юным магам. Каждый по-своему пытается добиться расположения своих возлюбленных. Магия вуду, заклинания древних богов и даже ароматерапия - для достижения желаемой цели все идет в ход. В конечном итоге различные магические перекрестки вновь сходятся в одной точке - Тане Гроттер. В результате она теряет память и способность испытывать какие-либо эмоции. Поможет ли ей поездка в Магфорд найти себя?
Статус: закончен
Disclaimer: Авторские права принадлежат тем, кому они принадлежат; русский язык - народу; а Димка Дьяченко и фантазия - мне.
Условия размещения: хочу быть в курсе

Глава I. Про сны и не только.

Под мрачными сводами нескончаемого коридора стояла звенящая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием тускло горевших факелов и гулкими шагами девушки. Она сама не знала, куда идет и зачем, но будто что-то подспудно вело ее. Внезапно коридор кончился, и девушка оказалась в небольшом зале, совершенно пустом, лишь в самом его центре находилось что-то, светящееся приглушенным светом. Но что именно – разглядеть было невозможно. Она отчетливо понимала, что этот предмет представляет для нее одновременно и очень большую ценность, и очень большую опасность. По-прежнему ничего не понимая, девушка протянула руку, и вдруг ее словно обожгло огнем.

- Не-е-ет!......

Таня Гроттер обнаружила, что сидит на кровати, сжимая ладонями виски. Уже не первый раз ей снился этот сон, но каждый раз он обрывался именно на этом месте.

- Сиротка, что ты орешь, как будто у тебя контрабас сломался? – послышался недовольный голос Гробыни. – Тут, между прочим, некоторые люди спать пытаются.

- Что, я прервала твой сон о прекрасном Гуннио Пуппере? – язвительно ответила Таня, посмотрев на Черные Шторы, отображавшие Гуню Глумова в длинном плаще и в очках a’la Pupper, которые в лучших английских традициях были замотаны изолентой, да еще вдобавок ко всему на метле.

Гробыня отреагировала мгновенно, запустив в Шторы Дрыгусом-брыгусом, сметающим весь ночной компромат на мадмуазель Склепофф.

- И совсем это не мой сон! Такое могло только Пипенции присниться, - уверенным голосом заявила Гробыня и, отвернувшись к стенке, засопела в две дырочки (как всегда, она засыпала  моментально, даже быстрее, чем если бы в нее запустили Пундусом храпундусом).

Таня еще немного полежала, пытаясь заснуть, но у нее ничего не получалось, Морфей улетел и не намеревался вернуться (по крайней мере, в ближайшее время), а перед глазами все еще мельтешил тот непонятный свет из сновидения. Решив не мучаться, Таня рывком поднялась с кровати, решительно натянула на себя джинсы и футболку и выбежала из комнаты.

Тибидохс был погружен в сладкую утреннюю дрему. Было как раз то самое раннее утро, когда так хорошо спится перед неизбежным скорым трезвоном зудильника, прогоняющего остатки сновидений и напоминающего о начале нового дня и, соответственно, о новой порции уроков и домашних заданий. Но вся эта "утренняя романтика" не касалась малютки Гроттер, которая тихо шла по коридорам замка, пытаясь вспомнить детали своего сна. Погруженная в раздумья, она сама не заметила, как оказалась в Башне Привидений, около тех самых надгробий, которые так любили писать на своих отполированных боках ее имя в различных вариациях. На этот раз одно надгробие радостно засветилось надписью "Здесь покоится Таня Гроттер, не сумевшая спасти Тибидохс в н-цатый раз", второе же отразило: "Последний приют Тани Валялкиной/Пуппер (нужное подчеркнуть, ненужное вычеркнуть)". Русская Гротти остановилась, недоуменно глядя на мигающие надписи и не понимая, каким образом она вдруг очутилась в этом месте. Внезапно рядом кто-то тихо хихикнул. Таня вскинула руку с кольцом и резко обернулась.

- Эй, поосторожней! – из-за колонны выглянул… конечно же, Жора Жикин.

- Что, опять на свидании с Лотковой? – ухмыльнулась Таня, вспоминая  опуская руку.

- Да нет, с Пипой, - тяжело вздохнул местный Казанова. – Всю ночь меня гоняет то за соком, то за чипсами, то еще за чем-нибудь… У меня уже ноги болят, вот сейчас упаду замертво, а она даже не заметит, что меня нет…

"Точно, как я сразу не догадалась, ведь Пипы в комнате не было", - подумала Таня.

- Гроттер, а ты здесь что делаешь в такую рань? Все нормальные люди… эхххх… спят, а ты шастаешь. Или у тебя тоже свидание? – поинтересовался Жикин.

- Да нет, просто не спится, - машинально ответила Таня, снова возвращаясь к своим невеселым мыслям. – Ты извини, но я пойду. А ты иди, гони Пипу в ее комнату, чтобы она хотя бы сделала вид, что там ночевала.

Развернувшись, малютка Гротти быстрым шагом пошла в сторону лестницы Атлантов. Жикин же постоял еще пару минут, а затем развернулся было с намерением отправиться обратно к Пипе, но увидел, что надгробия, утратив одну жертву, не растерялись и решили переключиться на него, отразив "Жора Дурнев". Но тибидохский Казанова не дал им долго наслаждаться триумфом, его безжалостный Дрыгус-брыгус быстро стер мигающие буковки.

Пока Жикин расправлялся с обидным для него прозвищем, Таня Гроттер вышла из здания школы и теперь направлялась на пляж. Волны еле слышно шелестели, разбегаясь далеко в океане, но притормаживая свой бег около берега, поэтому накатывались на него нежной и ласковой пеной, словно усмиренной его скалистыми зубцами. Солнце только вставало из-за горизонта, поэтому по воде бежала золотистая дорожка, теряющаяся где-то вдали. Таня села на песок и стала смотреть на игру волн. Было видно, что вдалеке они вздымались высоко, будто норовистые кони, а затем обрушивались всей своей силой на невидимого врага, рассыпаясь тысячами брызг, чтобы вновь собраться и набрать силу. Но у берега волны были словно ласковые котята, белые и пушистые. Наверное, срабатывала магия, усмиряющая водную гладь вблизи острова Буяна, чтобы та не повредила ученикам.

Тане было грустно, хотя она сама не понимала, почему. Вроде бы, все было хорошо, с Ванькой отношения развивались очень удачно; Пуппер, кажется, решил угомониться и присылал цветы не по 3 раза в день, а через день; тренировки по драконболу проходили успешно, Соловей иногда хвалил "грозную русскую Гротти", говоря, что с такой техникой и талантом, если она их не растеряет, команда Тибидохса вполне может выиграть очередной матч; даже с Гробыней и Пипой девушка в последнее время почти не ссорилась… Но на душе было как-то неспокойно. Сердце неровно билось, будто в предчувствии чего-то… Если бы только тогда Таня знала, что это было ее последнее спокойное утро в Тибидохсе, что ее судьба так похожа на окружавший Буян океан – такая же мирная на первый взгляд, но такая же безжалостная.

Но все это Тане было неведомо, поэтому она просто наслаждалась тихим ранним утром и ласковым шепотом золотистых волн. Здесь ее и нашел Ванька Валялкин, который зашел утром за Таней, чтобы вместе пойти на завтрак, но был встречен разъяренной Гробыней, швырнувшей в него подушкой "за то, что сколько раз меня можно сегодня будить!!!!!". Расшифровав вопли Склеповой, Ванька понял, что Таня сегодня ушла очень рано, разбудила при этом "несчастную Гробынюшку", и до сих пор не вернулась.

- Не иначе, с Пуппером встречается, он любит притаскиваться ни свет ни заря, - буркнула Гробыня и хлопнула дверью.

Ревность хлестнула Ваньку своей безжалостной плетью, поэтому он быстренько отправился искать свою любимую. Завтракать она еще не приходила, в общей гостиной она тоже не нашлась, на драконбольном поле виднелись лишь лениво скользившие джинны.

- Неужели они встречаются на нашем пляже? – пришло в голову Ваньке.

В последнее время они очень полюбили ходить на пляж и проводили там много времени, нежась на теплом песке, греясь под лучами летнего солнца и слушая шорох волн. Ванька бежал со всех ног, всем сердцем желая увидеть Таню, но одновременно боясь, что застанет ее там не одну. Все-таки ревность к Пупперу до сих пор терзала влюбленного юношу, хотя он и старался бороться с этим чувством, тем более, что девушка не давала к этому совершенно никакого повода.

И действительно, еще издали Ванька увидел рыжеволосую фигурку на песке. Он немного сбавил темп, мучительно вглядываясь, нет ли поблизости Пуппера. (Где был и что делал в это время драконбольная звезда команды Невидимок, мы узнаем чуть позже.) Таня была одна. Ванька подсел к ней и, обняв за талию, придвинул к себе.

- Я волновался, - сказал он.

- Извини, я просто задумалась и потеряла счет времени, - откликнулась Таня, обнимая Ваньку.

- Тебя что-то беспокоит?

- Нет, все в порядке, просто плохо спала, - Таня посмотрела Ваньке в глаза, и все ее тревоги разом исчезли. Она счастливо улыбнулась – с ней рядом был любимый человек, а все остальное казалось мелким и незначительным. Ванька улыбнулся в ответ той лучистой улыбкой, от которой у Тани сладко замирало сердце. Их губы встретились в поцелуе, полном страсти и нежности.

Через некоторое время влюбленные голубки все-таки нашли в себе силы оторваться друг от друга и решили подкрепиться не только духовной, но и физической пищей – т.е. завтраком. В Зале Двух Стихий как всегда было шумно. Ученики пытались меняться друг с другом содержимым скатертей. Ванька с Таней опустились за свой стол, за которым уже сидел Баб-Ягун, кисло водящий ложкой по тарелке с манной кашей.

- Маннокашная, - прокомментировал он, демонстративно переливая кашу из ложки обратно в тарелку.

"Да уж, день начался хорошо", - промелькнуло в голове у Тани.

- Эй, кто-нибудь, спасите от голодной смерти лучших представителей команды по драконболу! – завопил Ягун. – Поделились бы тортиком или пирожками что ли. А то как мы вам на голодный желудок летать будем? Мы ж с голода дракона с Танюхой обглодаем, а Ванька нам поможет, - не унимался играющий комментатор.

Из-за соседнего стола поднялась Лиза Зализина, держа в руках огромный шоколадный торт, и направилась к ним.

- Только не кидай, - буркнул Ягун. – Ванька, вот вечно тебе все самое вкусное достается.

- При чем тут я? Это же ты кричал, что умираешь голодной смертью. Я вообще кашу ем, я не такой привередливый, как ты. На крайний случай у меня котлеты с огурцами всегда есть.

Пока молодые люди обменивались мнениями, Лиза подошла к ним и поставила торт прямо перед Ванькой.

- Кушай, Ванечка, а то после манной каши ты голодным останешься. А у нас еще тортов много, если захочешь, я тебе еще принесу, - сладким голосом пропела она.

- Спасибо, Лиза. Думаю, одного торта на троих будет достаточно, - дипломатично ответил Ванька.

Конечно, Зализиной его дипломатия не понравилась, но делать было нечего, поэтому ей пришлось вернуться за свой стол и продолжать завтракать, изредка косясь на возлюбленного.  Но она была не одинока в своем стремлении подкормить "голодающих из Тибидохса". Следующим откликнувшимся на призыв Ягуна был Шурасик. Он подошел к  маннокашному столу с огромным блюдом пирожков и поставил его рядом с Таней.

- Вот, кушайте на здоровье, у нас в прошлый раз была манная каша, - пробормотал Эйнштейн Тибидохского разлива, медленно краснея. – Если мало будет, я еще принесу.

- Сиротка, ты что, и Шурасика в себя влюбила? – донесся ехидный голос Гробыни.

- Жуй-жуй-глотай, - посоветовала ей Таня.

Трое друзей быстро съели и торт, и пирожки и даже чуть-чуть манной каши (в самом начале), но добавки просить не стали, так как почти все уже закончили завтракать и ушли, оставив столы пустыми.

Позавтракав, дружное трио отправилось на драконбольное поле – Таня и Ягун на тренировку, а Ванька на трибуны для моральной поддержки. Как ни странно, он был не единственным, кто сегодня решил быть "гостем в студии". С трибун за игрой наблюдали Шурасик и Гуня Гломов. Правда, их присутствие никак не сказалось на тренировке. Единственный, чье присутствие оказалось дезорганизующим фактором, был Ванька Валялкин. Причем отвлекал он не Таню, полностью погрузившуюся в полет, а Лизу Зализину, которая ревниво смотрела на Ваньку, не отрывавшего взгляда от Тани. Конечно, это не ускользнуло от внимания проницательного Соловья О. Разбойника, который посоветовал Зализиной "с таким настроем лучше вообще обходить драконбольное поле стороной". В итоге Лиза умчалась с тренировки на полной скорости, которую только могли развить ее часы с кукушкой, остальные же продолжили попытки забросить в пасти двух молодых дракончиков мячи, подобные лопухоидным баскетбольным (задача осложнялась тем, что мячи не пристегивались к липучкам, были больше и тяжелее драконбольных, а главное – не обладали никакой магией, единственным ориентиром на то, был ли гол, служил негромкий хлопок от съеденного мяча).

После изнуряющей тренировки Таня и Ванька отправились позагорать, Ягун же побежал уговаривать Катю Лоткову присоединиться к их веселой компании. Судя по всему, это ему удалось, т.к. через некоторое время на песочке поджаривалось уже четыре юных мага.

Глава II. Тысяча и одна бисерина

Пока Таня, Ванька, Ягун и Катя Лоткова  проводили оставшийся день в блаженном ничегонеделании (а что же еще делать на честно заслуженных каникулах?), Лиза Зализина никак не могла успокоить разбушевавшееся в ней пламя ревности.

- Все равно ты будешь моим! – прошептала она, глядя в окно на фигуру любимого, весело направлявшегося с "разлучницей Гроттер" в сторону пляжа.

Оставалось только одно – идти в библиотеку к джинну Абдулле, чтобы найти подходящее заклинание. Как ни странно, Лиза оказалась не единственным человеком, отказавшимся от яркого солнечного дня в пользу "духовной пищи". Конечно же, это был Шурасик, уткнувшийся носом в книгу и не замечающий никого и ничего вокруг.

"Вот кто может мне помочь", - подумала Лиза и громко сказала:

- Шурасик, а Шурасик, ты-то мне и нужен!

- А? Что? Где? Кто? – недоуменно отозвался местный ботаник, отрываясь от строчек и пытаясь сконцентрировать взгляд на человеке, прервавшем его увлекательное занятие. – А, это ты, Лиза. Как дела?

- Дела будут лучше, если ты мне поможешь, - категорично заявила девушка.

- Эээээ… а в чем помогать? – с сомнением протянул Шурасик.

- Мне надо достать одну книжку, только думаю, что Абдулла мне ее не даст, но если ты его отвлечешь ненадолго, я ее сама возьму вместе с чем-нибудь для прикрытия.

- Надеюсь, ничего запрещенного? Я не хочу никаких проблем. И вообще, лучше ничего не говори, меньше знаешь – лучше спишь, - пробурчал Шурасик, но все-таки пошел к Абдулле.

План оказался удачным. Пока Шурасик убалтывал джинна, прося показать ему то одну книгу, то другую, причем находящиеся в разных концах библиотеки, Лиза произнесла Квасис грасис отыскасис Любовные привороты, и увидела, как к ней летит огромная книга. Фолиант оказался очень тяжелым, поэтому Лиза еле дотащила его до стола, за которым сидел Шурасик (но положила так, чтобы ее не было заметно за стопкой, набранной ботаником), а потом отправилась за "чем-нибудь для прикрытия", предварительно громко попросив разрешения у Абдуллы. Сев на место, Лиза посмотрела на книгу, ради которой и была затеяна вся эта операция: черный переплет с серебряной окантовкой, на обложке горят ярко-красные буквы "1001 прием любовной магии". Девушка ухмыльнулась, осторожно открыла книгу и углубилась в чтение.

Шурасику тем временем уже надоело таскать Абдуллу между нескончаемыми пыльными стеллажами, и он решил посмотреть, не пора ли заканчивать затянувшуюся прогулку. Мимоходом выглянув из-за угла и увидев, что Лиза спокойно читает, молодой человек решительно взял первую попавшуюся под руку книгу и осчастливил джинна окончанием своих поисков. Абдулле тоже порядком надоело это хождение, поэтому он великодушно разрешил Шурасику самому потом положить обратно все набранные книги на полки.

Лиза же тем временем листала "1001…", внимательно прочитывая каждый прием, но пока ни один из них не оказался приемлемым. Уже почти отчаявшись, ее взгляд зацепился на следующие строки: "Пояс Афродиты. Способ изготовления: магические бисерины (категория – А27) переплетаются волшебными нитями (категория – С39), цвет и узор могут быть любыми. На каждый узел делается 22 заговора, при ошибке пояс переплетается заново.  Действие: девушка, надевшая пояс, становится объектом страсти для противоположного пола. Усиленное заклинанием Менелая, является сильным  приворотным средством, направленным на определенного человека. Большая вероятность действия заклинания, несмотря на уже существующие чувства. (Внимание! Любая неточность может привести к непредсказуемым последствиям)."

"Вот оно!!!" – мысленно возликовала девушка.

Она перечитала все, что касалось пояса Афродиты, еще несколько раз, пока строчки не отпечатались у нее в мозгу, словно их выжгли огнем.

- Шурасик, помоги мне сдать книги, пожалуйста. Абдулла ведь не должен увидеть, что я брала еще что-то, - прошептала Лиза своему соседу, сосредоточенно читавшему что-то про кентавров.

- Ладно, пойдем. Я из-за тебя столько лишнего набрал, все равно это надо будет обратно сдавать. Какая разница, я это сделаю сейчас или через пару часов? – философски отозвался Шурасик.

Благополучно вернув "1001 прием любовной магии" на его полку, Лиза выскользнула из библиотеки и помчалась к себе в комнату. Там она вытащила из шкафа Лысегорский каталог и стала торопливо пролистывать в поисках магических бисерин категории А27 и волшебных нитей категории С39. Найдя все необходимые ингредиенты, девушка заполнила бланк заказа, большими буквами написала "СРОЧНО" и вызвала купидончика. Теперь оставалось только ждать. Надо сказать, что это было очень непросто. Лиза вся извелась, казалось, что прошла целая вечность, прежде чем упитанный малыш в красных штанишках снова постучался в окно, показывая на полную сумку, висевшую у него через плечо. Надо сказать, что на самом деле посланец обернулся очень живенько, все-таки непросто игнорировать слово "СРОЧНО", написанное на волшебном бланке доставки.

Итак, в распоряжении Лизы было все необходимое для осуществления задуманного. В этот пояс она вложила всю свою страсть к Ваньке, каждая бисеринка была буквально пронизана ее чувствами. Наконец все было готово, скреплено заклинаниями каждого узелка и общим конечным заклинанием. Украшение переливалось у девушки на поясе, отливая то темно-синим, то ярко-фиолетовым, а то зловеще-бордовым, создавалось ощущение, что от него исходит свечение. Лиза повертелась перед зеркалом:

- Красота! А теперь – самое важное.

Любовиус заолиус отменялус
            Афродита покровисимус
            Влюблялус фортиус гряллиус
            Сила моря, сила земли,
            Любовь Валялкина у Гроттер отними.
            Солнце, небо и луна,
            Любит Ванька лишь меня.
            Пояс Афродиты надевая,
            В свидетели я призываю Менелая!

А тем временем, не подозревая о коварных замыслах Зализиной, Таня с Ванькой беспечно резвились в воде, окутывая друг друга столпами брызг. Внезапно солнце потемнело, небо заволокли черные тучи, поднялся сильный ветер, резко похолодало, даже волны в океане стали напоминать "Девятый вал". Казалось, в одно мгновенье лето скрылось в неизвестном направлении, а на его место пришла поздняя осень. Но все это продолжалось всего несколько секунд, и природа вновь обрела равновесие, вернувшись к обычному для себя состоянию. Загоравшие на пляже ученики Тибидохса недоуменно жались у скал.

- Что это было? – Катя Лоткова была напугана и прижималась к Баб-Ягуну.

-  Как что? Какой-нибудь бог чихнул, вот у нас и аукнулось, - Ягун был только обрадован испугом Кати и покрепче прижал ее к себе. – Вот посмотрите, что будет, когда он кашлять начнет.

Но, видимо, бог не хотел ни чихать, ни кашлять, т.к. никаких радикальных перемен погоды больше не произошло. День постепенно клонился к закату, золотая дорожка на глади океана медленно, но верно становилась серебряной, солнце опускалось за горизонт, уступая место луне, на Тибидохс тихо опускался вечер.

- Интересно, какая нам сегодня за ужином скатерть достанется? – мечтательно облизнулся всегда голодный Ванька. – Картошечки хочется…

- Ой, там же все без нас съедят, - воскликнул Ягун. – Пойдем быстрее, а то на ужин у меня будет рагу из Таньки и Ваньки, а на десерт – из Катюши.

- Смотри не подавись шнурками от кроссовок, - насмешливо сказала Таня.

Когда Таня выходила из комнаты (друзья все-таки решили не превращаться в людоедов и отправиться на ужин, предварительно забежав переодеться после пляжа), ее уже ждал Ванька. Он смущенно отозвал ее в сторону, за колонны.

- Тань, я хотел с тобой поговорить, - нерешительно начал юноша. – В общем… Я хотел подарить тебе кое-что, – Ванька раскрыл ладонь, на которой лежала цепочка с кулоном в виде крыла. – Это означает, что ты – мои крылья, – и надел цепочку девушке на шею.

В глазах у Тани заблестели слезы, она счастливо рассмеялась и обняла Ваньку.

- Спасибо тебе большое! Я буду всегда носить твой подарок.

Поцелуи влюбленных голубков были прерваны криками оголодавшего Ягуна, который не дождался  друзей и решил их поторопить. Несмотря ни на что, на ужин они все равно попали не в полном составе. Дело в том, что у самого входа в Зал Двух Стихий Валялкина перехватила Медузия и увела с собой.

- Что же там такое случилось? – недоумевала Таня, когда Ванька так и не появился ни до конца трапезы, ни во время  вечерней тренировки по драконболу, которая закончилась ближе к полуночи.

- Что-то я давно твоего маечника не видела. Как бы он не умер от истощения, на ужине-то его не было. Поругались что ли? - ехидно сказала Гробыня, поудобнее устраиваясь в своем гробике. – Вон Гурик  - тот постоянно отмечается. Смотри, какую корзину роз прислал. Купидоны аж вдвоем тащили, чуть не надорвались.

- Подавился бы он своими розами, - отмахнулась Таня. – А Ванька у Медузии.

- Лучше бы Пупперчик мне розы присылал, я бы им нашла применение, - мечтательно протянула мадмуазель Склепофф. – Это тебе Валялкин подарил? – прищурившись, она смотрела на кулон на Таниной шее.

- А ты попроси своего Спирю, он тебе золотой ошейник пришлет, - посоветовала Таня. – Все, я спать хочу. Пробкис вырубонис.

Глава III. Привет лопухоидам.

Утро началось с объявления по магоговорителю: "Внимание! Говорит академик Сарданапал. Всем ученикам Тибидохса срочно собраться в Зале Двух Стихий. Повторяю. Всем ученикам Тибидохса срочно собраться в Зале Двух Стихий!"

- Медузия меня разбери! Они там совсем с ума посходили? – недовольно буркнула из-под одеяла Гробыня. – Вот пожалуюсь Спире, что мне спать не дают…

- Склеп, я тоже спать хочу. Но, видимо, случилось что-то серьезное, раз в восемь утра собирают на линейку, - зевнула Таня и запустила подушкой в сторону гробика соседки. – Партия сказала "надо", комсомол ответила "есть".

И девушки, словно сонные мухи, побрели к Залу Двух Стихий. Присоединившийся к ним по дороге Ягун оказался тоже не в курсе событий,  постепенно стекались не менее сонные и недоуменные ученики. Преподаватели были уже в полном сборе, они выглядели уставшими, но пока тихо переговаривались, словно пытаясь что-то решить в последний момент. Чуть в стороне Таня увидела Ваньку и хотела было к нему подойти, но Валялкин, встретив ее взгляд, опустил глаза и быстро затерялся в толпе. Выглядел он при этом каким-то растерянным и бледным, как будто не спал всю ночь. Девушку неприятно поразило его поведение. Кстати, оно не осталось незамеченным и Ягуном, который, к счастью, не стал делать никаких комментариев, а лишь осторожно положил руку Тане на плечо.

- Все будет хорошо, не расстраивайся, - прошептал он ей.

Таня ответила благодарным взглядом. Больше они не смогли перемолвиться ни словом, т.к. Сарданапал демонстративно посмотрел на часы и громко кашлянул, призывая всех к вниманию.

- Спасибо, что так быстро собрались здесь. Поверьте, если бы не чрезвычайные обстоятельства, я бы не стал вас понапрасну беспокоить. В Тибидохсе сложилась очень неприятная ситуация, она опасна для всех учеников, поэтому мы вынуждены отправить вас на какое-то время к лопухоидам. Я очень надеюсь, что нам удастся в ближайшее время решить все проблемы, чтобы вы могли поскорее вернуться обратно.

Речь академика была встречена гулким ропотом учеников, не понимавших, из-за чего вдруг их отправляют из Тибидохса, ведь никаких видимых угроз не было замечено.

Сарданапал поднял руку, прося всех успокоиться.

- Понимаю ваше недовольство. К сожалению, я не могу ничего вам рассказать, для вашей же пользы. Но решение обжалованию не подлежит. Сегодня в 16-00 прошу всех  без исключения собраться на драконбольном поле с вещами и летательными аппаратами. Единственная просьба: не применяйте много магии в лопухоидном мире, чтобы не пришлось потом полгода ликвидировать последствия ваших шалостей.

С этими словами учителя ушли, оставив своих подопечных переваривать свалившуюся на их головы информацию.

- Мамочка моя бабуся! Интересно, а куда я полечу? Опять к тебе, Таньк? – размышлял Ягун.

- Ты угадал, тебя действительно Сарданапал решил поселить у Дурневых. Тем более, опыт общения с ними у тебя уже есть, - раздался рядом голос Ягге.

- Бабуся, я буду по тебе скучать. Присылайте пирожки с купидонами, - улыбнулся внучек. – Ну, малютка Гротти, на этот раз мы с тобой точно построим твоих родственничков в три шеренги.

- Если они нас раньше не четвертуют, - протянула Таня, огорченно провожая глазами ускользающего вслед за преподавателями Ваньку.

"Такое ощущение, что он меня избегает", - с грустью раздумывала девушка по дороге в комнату. – "Чем это он, интересно, так занят, что даже не подошел, ведь мы сегодня уезжаем и теперь вообще не известно когда увидимся…"

Эти невеселые мысли прервала Пипа, которая чуть было не сбила Таню с ног.

- Гроттерша, сколько можно путаться под ногами! – заорала она. – Я из-за тебя собраться не успею. Нет бы помочь в благодарность за то, что будешь у нас жить. Нет, от вас никогда ничего хорошего не добьешься. Ладно ты, но Склепова! Храпит себе и в ус не дует!

Заканчивала свою пламенную речь Дурнева-младшая уже в другом конце коридора жилого этажа, но слышно ее было так, как будто она стояла рядом.  Открыв дверь, малютка Гротти увидела, что мадмуазель Склепофф действительно спит, как будто и не собирается никуда уезжать.

- Мда, дела, - довольно громко удивилась Таня. – Ладно, все равно я не смогу заснуть, пойду-ка пока в душе поплескаюсь, пока нет других претендентов.

Через несколько минут входная дверь тихо приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова Ваньки Валялкина. Прислушавшись к шуму воды, доносящемуся из ванной, и взглянув на спящую Гробыню, он неслышной тенью подошел к столику около Таниной кровати и взял с него что-то. В лучах пробивавшегося сквозь неплотно закрытые шторы солнца блеснула цепочка с крылатым кулоном. Тихо вздохнув, паренек в желтой футболке спрятал вещицу в карман и все также бесшумно удалился.

Гробыня открыла глаза, пребывая в культурном шоке.

- Бедная сиротка! Единственное украшение – и то стащили. Да еще кто!  Как там у классика? Чем я тебе подарил, тем я у тебя и украду, - пробормотала ошарашенная девушка. – Даже жалко как-то Таньку стало.

- Чего это ты меня там жалеешь? – раздался голос "бедной сиротки".

- Как представлю твою жизнь у любимых родственников, так сердце кровью обливается, - нашлась Гробыня.

Таня с сомнением посмотрела на нее, но ничего не сказала. Подойдя к столику, девушка мгновенно обнаружила пропажу украшения.

-  Склеп! – раздался ее возмущенный возглас. – Какого дьявола ты рылась в моих вещах?

- Нигде я не рылась, - возмутилась Гробыня.

- А кто кроме тебя мог взять? – чувствовалось, что Таня разъярена.

- Да не брала я, уймись, - отбивалась Склепова.

- По глазам вижу, что ты! – воскликнула "грозная русская Гротти" и вскинула руку с кольцом. – Быстро отдавай, а то сглажу!

- Нечего было снимать свои крылышки, - съязвила Гробыня. – Но-но, без рук, - в ее голосе послышалась легкая паника. – Хватит тут фейерверки устраивать. Это не я взяла.

- Кто? – Таня явно была взбешена: слова падали, как огромные тяжелые валуны во время камнепада.

- Лучше тебе этого не знать, сиротка, - пробормотала Склеппи.

- Говори живо! – "Грозной" Гроттер прозвали не зря – по ее кольцу проскальзывали зеленые вперемешку с красными искры. – Искрис…

- Ааааааааа! Валялкин! – прокричала Гробыня, отпрыгивая в сторону.

Таня дернула рукой, и искра попала в многострадальный скелет Дырь Тонианно, который не ожидал нападения и повалился навзничь. Девушка же упала на кровать, ошарашенная услышанным.

- Врешь, - только и смогла произнести она.

- Хотела бы, - раздался голос откуда-то из-за шкафа.

Если бы Склепова съязвила что-нибудь в своем духе, Таня бы, конечно, решила, что девушка опять пытается подстроить очередную гадость. Но эти простые два слова наполнили ее уверенностью, что Гробыня говорит правду.

- Извини, сиротка, не хотела я быть вестницей плохих вестей, - Склеппи села рядом с Таней на кровать. -  Понимаю, что тебе тяжело это слышать. Но лучше ты будешь знать всю правду, тем более ты и так часть ее уже узнала.

Таня сидела, не шелохнувшись. Только глаза выдавали, что внутри бушует океан страстей. Гробыня глубоко вздохнула, как перед прыжком с парашютом, и стала рассказывать о событиях, свидетельницей которых она невольно стала. Оказалось, что, когда в комнату прокрался Ванька, девушка не спала (за несколько минут до этого ее разбудили крики Пипы, но вставать пока не хотелось, поэтому она решила еще немного понежиться в теплой кроватки, чтобы проснуться уже окончательно). Именно поэтому Ванька и решил, что Гробыня спит.

- Я думаю, он слышал, как Пипа умчалась, сообщив всему Тибидохсу, что я сплю, да и ты не шепотом заявила о своем желании поплескаться. Поэтому и пришел, зная, что может взять цепочку без свидетелей, - заключила Склепова. При всех отрицательных сторонах ее характера она все же действительно привязалась к малютке Гротти, поэтому сейчас не могла спокойно смотреть, как подруга страдает.

Таня сидела будто парализованная. Сердцем она никак не могла поверить, что Ванька мог такое сотворить. Но умом понимала: на этот раз Гробыня говорит искренне.

- Я должна с ним поговорить, - с трудом выговорила девушка и, усилием воли заставив себя подняться на ноги, отправилась искать Валялкина.

Долго искать не пришлось, так как они столкнулись на первом же повороте коридора.

- Вань, я хотела с тобой поговорить, - начала Таня.

- Извини, мне не до тебя, - грубо оборвал ее Ванька. – Я спешу, а ты мне мешаешь. Дай пройти.

Оттолкнув девушку, он умчался. Таня ошарашено смотрела ему вслед, не в силах вымолвить ни слова. Из состояния ступора ее вывел врезавшийся в нее Шурасик.

- Ой, прости, Тань. Я не специально, - стал оправдываться паренек. – А почему ты здесь стоишь?

- Так просто, задумалась, - ответила она и побежала на улицу.

Тане хотелось поскорее оказаться одной, поэтому, выбежав на улицу, она выкрикнула Акцио контрабас (этому заклинанию ее научил Пуппер, пока лежал в магпунгте Тибидохса после небезызвестного матча). Перстень Феофила Гроттера выбросил недовольную искру. Но хоть заклинание и было английским, оно все равно сработало – из-за стены появился музыкально-летательный инструмент, величаво плывший по воздуху к хозяйке. Девушка на лету вспрыгнула на контрабас, взмахнула смычком и на своем любимом (и единственно возможном в данный момент) Торопыгусе угорелусе стремительно превратилась в точку на горизонте. Таня летела, сама не зная куда, просто машинально выводила смычком различные фигуры, а инструмент послушно их повторял. Если бы кто-нибудь в этот момент наблюдал за ее полетом, он бы решил, что в воздухе пишется великая поэма. Через некоторое время малютка Гротти немного устала и сменила Торопыгус угорелус на Тикалус плетутс. Сказывались сердечные переживания. Обнаружив, что она находится рядом с лесом, девушка направила контрабас прямо туда и стала лететь вдоль плохо просматриваемых тропинок, не опускаясь к ним близко, но и не поднимаясь над вершинами деревьев.

Именно поэтому Гурий Пуппер, прилетевший навестить Таню, так и не смог ее найти. Естественно, сначала он заглянул в комнату, но обнаружил там лишь задумчивую девушку с hleb-and-sol. Пока влюбленный англичанин решал, стоит ли ему с ней заговорить, Гробыня его заметила и открыла окно.

- Ну что ты там мнешься около почек? – Склепова очень любила цитировать лопухоидные фильмы. - Таньки нет. Ушла в себя, вернется не скоро. Веник можешь оставить и отправляйся восвояси, - распорядилась она.

- А где есть Танья? Я очень хотеть ее увидеть! – Пуппер букет отдавать пока не собирался.

- Твоя Танья морально готовится к поездке к родственникам. Мы сегодня все уезжаем к лопухоидам, так что ищи ее теперь у Дурневых. Ты с ними, кажется, уже знаком, - пояснила Гробыня недоуменному взгляду Гурия.

- Как к лопухоидам?

- Очень просто, у кого что есть, тот на том и полетит. А ты лети к тетушкам, мне переодеваться надо, - с этими словами девушка захлопнула окно.

А Гурий отправился искать Таню. Он облетел весь Тибидохс, но найти свою любимую так и не смог. То ли они разминулись, то ли она просто пряталась от него. Пришлось бедняге еще раз потревожить вселявшую в него страх красавицу с фиолетовыми волосами, чтобы передать для Тани букет.

Надо сказать, что ГэПэ был не единственным, кто искал малютку Гроттер. Несколько раз в комнату заглядывал Ягун. Но, судя по всему, ему тоже не удалось найти подругу. Через какое–то время Гробыня тоже начала волноваться. Она ведь единственная знала, что сейчас творилось с Таней. Поэтому когда за час до назначенного на отлет времени Гроттер так и не появилась, Склепова бросила собирать вещи и помчалась на розыски. Видимо, шестое чувство у девушки все-таки иногда просыпалось, т.к. она пошла в сторону Лукоморского дуба. Уже подходя к дереву, Гробыня заметила, что между деревьев леса мелькнуло что-то рыжее.

- Неужели Танька? – удивилась девушка и запустила искру над верхушками деревьев. Если бы Гроттер была там, она должна была увидеть этот знак.

И действительно, через пару минут из леса вылетела Таня.

- Сиротка!!!!! Я уж думала, ты утопилась. Вот, решила тебя пойти выловить, - Гробыня не привыкла показывать свои настоящие чувства, поэтому попыталась прикрыть свою радость обычной язвительностью. – Ты не забыла, что у тебя свидание с Дурневыми? Вылет уже через сорок минут.

- Спасибо, Склеп, - Таня была тронута заботой Гробыни. – Садись сзади на контрабас, полетим, так быстрее будет.

Девушки без проблем добрались до своей комнаты, где Тане сразу бросился в глаза свежий букет.

- Опять? – только и смогла произнести она.

- Не опять, а снова. Еле цветочки отобрала, а то хотел обратно увозить, - усмехнулась Гробыня. – Ничего, теперь тебе Пипенция будет расставлять букеты, я с сегодняшнего дня в отпуске.

- Как же он мне надоел! – вздохнула Таня и стала быстро собирать свои немногочисленные вещи.

- Мамочка моя бабуся! Нашлась, наконец, – раздался веселый голос Ягуна. – Давай вещи помогу нести.

- Бери, - великодушно разрешила мадмуазель Склепофф.

- Больно нужно мне твое барахло, - отозвался Ягун. – Я за Танькиным контрабасом и рюкзаком пришел.

- Кто бы тебе еще разрешил Гробынины вещи брать, - прогудел вошедший в этот момент Гуня Гломов и подхватил сумки своей драгоценной.

- Пока, Пажик, не скучай, я вернусь, - уходя, Склеппи послала воздушный поцелуй Дырю Тонианно.

Таня окинула прощальным взглядом комнату. У девушки было такое чувство, что она вернется сюда очень нескоро.

Через несколько минут драконбольное поле огласил дружный возглас Грааль Гардарика, и небо ворвалось десятками переливающихся радуг – юные маги Тибидохса покинули школу. Среди них не было только двух учеников – Лизы Зализиной и Ваньки Валялкина.

Глава IV. Любовь по правилам и без.

Председатель В.А.М.П.И.Р. Герман Дурнев пребывал в плохом настроении номер 96. Сегодня он вновь пытался прорваться в Думу, но его не пустили. Не помогли даже сапоги графа Дракулы, шпага и корона. Мало того, экзотично одетого господина чуть было не отправили в сумасшедший дом. Пришлось срочно вызывать подкрепление в лице генерала Котлеткина на бронетранспортере с боевыми зарядами. Снеся чудо-машиной крыльцо здания народных избранников и будку охраны, Дурнев почувствовал себя слегка отомщенным и позволил Котлеткину увезти себя домой.

И вот теперь дядя Герман пытался заглушить обиду сочным бифштексом с кровью. Правда, из-под дивана этот же бифштекс голодными глазами гипнотизировала такса Полтора Километра, но ее надежно держал за хвост Халявий, предоставляя высокопоставленному родственнику наслаждаться трапезой единолично. Внезапно такса протяжно завыла. Ей в ответ раздался голосистый звонок в дверь. Из спальни выглянула тетя Нинель, при этом столкнувшись в дверях с дядей Германом, который решил, что пришел сосед Котлеткин за очередным куском золотой стиральной машинки.

- Мама, папа, открывайте быстрее, ваша доча приехала! – раздался громкий голос, сопровождавшийся стуком в дверь, по-видимому, ногами.

- Пипочка, девочка моя! – заголосила тетя Нинель и бросилась отпирать все засовы, на которые они закрылись от потенциальных воров.

Но радость жены председателя В.А.М.П.И.Р. была неполной: за спиной ненаглядной Пенелопы виднелись еще две фигуры – Гроттер и ее лопоухого дружка с бешеным пылесосом. Увидев на мамином лице праведный гнев, грозивший вот-вот вылиться наружу, Пипа быстро взяла дело в свои руки.

- Этих надо оставить, - безапелляционно заявила Дурнева-младшая, сразу напоминая, кто в доме хозяин. - А то меня Клепа ругать будет. Он такой занудный, еще заставит жуков-вонючек собирать.

То ли родители действительно были так рады видеть дочь, то ли неизгладимое впечатление произвела перспектива ее общения с жуками-вонючками, но Дурневы посторонились, пропуская троицу в квартиру. Халявий тоже не остался равнодушным к семейной сцене, наблюдая за ней с умилением на лице. Даже такса Полтора Километра выползла из своего укрытия. Но совершенно не для того, чтобы поприветствовать вновь прибывших. Ее больше интересовал недоеденный бифштекс, который несколько мгновений спустя был надежно спрятан в желудке у довольной собаки.

Так началась жизнь Тани и Ягуна у Дурневых. Таню, как обычно, поселили на лоджии, благо было теплое лето. Ягуну же снова предоставили диван в гостиной.

Проснувшись утром, Таня была поражена тем, что в квартире председателя В.А.М.П.И.Р. стоит непривычная тишина. Пройдясь по всем комнатам, девушка обнаружила, что достопочтимое семейство разбрелось по своим делам: дядя Герман уехал с генералом Котлеткиным продавать золотой ящик для яиц из не менее золотого холодильника; тетя Нинель с Айседорой Котлеткиной отправились на танке за продуктами (на танке, потому что так никто не будет путаться под ногами, да и вместительность у танка большая, можно много всего купить); Пипа позвонила своей закадычной подружке Ленке Мумриковой, и девушки отправились, по выражению самой Пенелопы, "на людей посмотреть, себя показать"; даже Халявий не остался сидеть дома и отправился к своим манекенщицам, предварительно отколупав несколько малюсеньких кусочков золотого холодильника (сзади, чтобы дядя Герман не увидел). Короче говоря, на хозяйстве оставили таксу Полтора Километра. Все эти подробности Тане сообщил довольный Ягун, все утро увлеченно смотревший лопухоидный телевизор.

- Таньк, а не пойти ли нам тоже прогуляться? – заявил играющий комментатор. – А то ведь я в прошлый раз так почти ничего и не видел. Устроишь экскурсию для лучшего друга?

- Устрою, конечно. Что смогу – все покажу, - согласилась девушка, лихорадочно соображая, как бы так провести "экскурсию", чтобы не тратить на это деньги, ведь их у нее, конечно же, не было.

- Я приглашаю, - будто прочитал Танины мысли Ягун. – Должен же я как-то отплатить тебе за то, что ты предоставила мне крышу над головой, а то отправили бы к какой-нибудь Верке Попугаевой. И не смотри на меня, как будто я у тебя миллион одолжил, а вернул его Пупсиковой.

- Это не я тебе крышу над головой предоставила, а Дурневы. Вот с Пипенцией и расплачивайся, - недовольно ответила Таня.

- Ну, я ей, конечно, спасибо скажу… может быть, - великодушно решил Ягун. - Все, иди собирайся, возражения не принимаются. А я пока посмотрю, чем можно позавтракать. Я, конечно, не Валялкин, но есть все равно хочется.

От напоминания о Ваньке у Тани окончательно испортилось настроение. Оно и так было не очень хорошим, потому что всю ночь девушке снился любимый маечник. Она очень переживала их ссору и то, что он остался в Тибидохсе с Зализиной. Надо сказать, что во время перелета Тибидохс-Москва Ягун рассказал Тане "последние сплетни в пересказе Попугаевой". Оказывается, Зализину кто-то сильно сглазил, она лежит в магпункте, ей очень плохо, а Ванька ее выхаживает. Услышав это, Таня без слов так резко взмахнула смычком и улетела вперед, что Ягун еле смог догнать ее. Он понимал, что девушка хочет остаться одна, но не мог ей этого позволить, понимая, как ей сейчас больно. Хотя "грозная русская Гротти" и отворачивалась от друга, пытаясь скрыть льющиеся по лицу и застилающие глаза слезы, Ягун все равно их увидел, но дипломатично сделал вид, что ничего не заметил. Так они и летели вдвоем на довольно большом расстоянии от всей остальной группы до самой Москвы.

Но вернемся в квартиру Дурневых, где Ягун все-таки уговорил Таню сходить куда-нибудь прогуляться, а не сидеть в четырех стенах и терзать себя растравляющими душу мыслями о Ваньке и Лизе. Следующие несколько дней лопоухий "гость столицы" всеми силами отвлекал девушку от грустных мыслей, таская ее на экскурсии по Москве. Таня не очень многое могла показать и рассказать о родном городе, т.к. сама на экскурсии была только один раз, да и тот закончился кражей знаменитого волшебного меча из музея. Поэтому Ягун попросил Пипу найти в интернете какие-нибудь маршруты для обзора достопримечательностей. По доброте душевной, а скорее всего просто для того, чтобы поменьше видеть "любимую сестренку и ее лопоухого дружка", Дурнева-младшая распечатала кучу всяких проспектов с подробными описаниями, которым бы позавидовал любой заправский гид. Ее расчет оказался верным: Ягун загорелся осмотром достопримечательностей, поэтому с утра уводил Таню на экскурсии, возвращались же они почти ночью, усталые, но довольные.

Примерно через неделю, когда наши герои отправились на осмотр Ботанического сада, у Тани зазвонил зудильник. Оглянувшись и убедившись, что рядом никого нет, девушка достала переговорное устройство. На тарелочке появилось знакомое лицо, обрамленное фиолетовыми волосами.

- Салют, сиротка! – широко улыбнулась Гробыня. – Ты по мне еще не соскучилась? А то я привыкла, понимаешь ли, каждое утро видеть твою физиономию. А сейчас как-то непривычно, даже поиздеваться не над кем.

- Привет, Склеп! – обрадовалась Таня, которой не хватало вечных пикировок с соседкой по комнате. Пипа до уровня мадмуазель Склепофф явно не дотягивала, она просто находилась в другом измерении.

Таня понимала, что Гробыня действительно соскучилась, хотя и пыталась скрыть это за обычными издевками. Видимо, за столько лет проживания бок о бок в одной комнате девушки действительно очень сблизились, хотя и не хотели признаваться в этом даже самим себе.

- Ну что, Гротти, не хочешь выпить со мной рюмочку цианистого калия? – предложила Склеппи.

- Я предпочитаю мышьяк, - не осталась в долгу Таня.

- Приятно, когда тебя понимают с полуслова. Тебя на сегодня еще не ангажировали? Родственнички не будут противиться встрече с лучшей подругой?

- У них сейчас новая политика: им глубоко наплевать, где я нахожусь, главное, чтобы не мозолила глаза.

- А сейчас-то ты где? – удивилась Гробыня.

- Мы с Ягуном на экскурсии в Ботаническом саду, цветочки обозреваем, - отчиталась Таня.

- Смотрите там осторожнее с флорой и фауной, - ухмыльнулась Склеппи. – Ладно, бери пупсика Ягунчика, а я Глома осчастливлю. Темненькие и светленькие, через час у памятника Пушкину. Успеете закончить со своими цветочками?

- Смотри, сама не опаздывай, мы тебе не Жикин, чтобы ждать, - ответила Гротти и отключила зудильник.

- Склепова, - скорее уточнил, чем спросил Ягун. – И куда вы с ней собрались?

- С тобой тоже. И с Гломовым, - пояснила Таня. – Склеп предложила встретиться "за рюмочкой кофе". Отложим осмотр цветочков на следующий раз?

- Куда ж они от нас денутся. Честно говоря, не понимаю я твоей странной дружбы со Склеповой.

- Я и сама не очень понимаю. Но могу тебе сказать, что в глубине души она очень хороший человек. Только сама этого боится, поэтому и скрывается под маской с названием "Гробыня Склепова". Даже свое настоящее имя похоронила…

В ответ Ягун лишь пожал плечами, и они двинулись на встречу с темненькими. Рандеву прошло на удивление приятно. Четверка тибидохцев осела в одном из многочисленных кафе, расположенных в центре города. Шутки сыпались как из рога изобилия, но на этот раз они не были колкими и обидными, это был добрый юмор хороших друзей. Даже Гуня Гломов не вызывал всеобщего раздражения.

Там же на Таню стал пристально смотреть один молодой человек, сидевший за соседним столиком.

- Ох, люблю я сочетание черных волос и синих глаз, - мечтательно прокомментировала Гробыня. – Если бы не Гурочка, я бы с этим кадром поработала.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что неизвестный красавец – один из бывших одноклассников малютки Гроттер по лопухоидной школе Димка Дьяченко. Девушке было очень приятно его внимание, да и сам молодой человек был ей симпатичен, поэтому Димка присоединился к теплой компании друзей и весь вечер оказывал бывшей однокласснице знаки внимания.

В это время из-за приоткрытой двери комнаты обслуживающего персонала за рыжеволосой красавицей пристально наблюдал невысокий паренек в желтой майке. Он с тоской смотрел, как веселится честная компания, и с каждой улыбкой огненной девушки его голубые глаза становились все печальней, будто подернулись инеем. Конечно же, это был Ванька Валялкин. Он только вчера вернулся из Тибидохса – Сарданапал собственноручно телепортировал юношу. И вот теперь Валялкин, чтобы раздобыть немного денег, подрабатывал в кафе, в которое так "удачно" зашли его товарищи. Тем не менее, он не спешил быть замеченным.

А Гротти и Ко, ни о чем не подозревая, продолжали развлекаться, просидев в кафе до глубокого вечера. То ли Склеппи что-то подлила Тане в кофе, то ли так сложились звезды, а может быть сердце девушки отчаянно нуждалось в лечебном бальзаме, короче говоря, когда в конце концов Димка пригласил ее на свидание, малютка Гроттер согласилась.

Прошло еще несколько дней. Они были насыщены постоянными встречами, поэтому Таня  не замечала, как летит время. Девушка еще раз виделась с Гробыней, но на этот раз без сопровождающих (Ягун всю ночь тайком смотрел лопухоидный телевизор, поэтому спал, как сурок). Кстати, даже на экскурсии по Москве у Тани оставалось мало времени, т.к. почти каждый день она встречалась с Димой, который очень активно ухаживал за девушкой, приглашая ее то в кино, то в кафе, то покататься на лодке по пруду, то на шашлыки.

Однажды вечером (Таня как раз только что пришла с очередного свидания с Димой) в окно постучался купидончик с букетом цветов.

- Мамочка моя бабуся! Очередной веник. Все, пора на рынке прилавок резервировать, - воскликнул Ягун и открыл окно, позволяя пухленькому мальчугану в красных подтяжках залететь в комнату.

Дело в том, что Пуппер, конечно же, не успокоился, и присылал Тане огромные букеты по два раза в день. Да еще и Дима ни на одно свидание не явился с пустыми руками. Так что не только балкон, но и вся квартира Дурневых были заставлены корзинами, вазами и ведрами с цветами.

Купидончик деловито подлетел к Тане, вручил ей букет алых роз и, не попросив сладкой оплаты за услуги, полетел обратно. Но перед тем, как покинуть комнату, маленький почтальон подхватил Танин шарфик и стремительно ретировался с места преступления.

- Не нравится мне это, - нахмурилась девушка. – Неужели Пуппер опять решил меня в себя влюбить?

- Не думаю, - ответил Ягун. – Он же видел, что в прошлый раз ты смогла противостоять магии вуду, которую на тебя наложила Цирцея.

- Очень на это надеюсь, - вздохнула Таня, рассматривая букет. – Смотри-ка, а цветы анонимные. Ни карточки, ни письма, только большое сердце.

- Точно Пуппер! Он же тебе как раз только розы и сердечки и присылает. Наверное, на письмо времени не хватило – опять. А шарфик, скорее всего, на память решил украсть – сама-то ты ему точно ничего не подаришь. А так хоть какая-то твоя вещица у него будет. Глядишь, организует музей Тани Гроттер, где будут выставлены твои перчатки, шарфики, старые туфли и отстриженные волосы.

В ответ Таня только фыркнула. Наверное, логика Ягуна была убедительной, поэтому девушка  выбросила из головы анонимного купидончика и украденный шарфик.

Следующее утро началось с того, что в стекло лоджии, на которой спала Таня, кто-то громко постучал. Девушка приоткрыла левый глаз и, сморщившись, тут же его закрыла, потому что прямо в лицо ей светило яркое июльское солнце. Гротти натянула одеяло на голову, но стук в стекло продолжал настойчиво действовать на нервы. Недовольно ворча, девушка прикрыла рукой глаза и выглянула на улицу. С той стороны лоджии маячил пухленький карапуз в красных подтяжках с сумкой наперевес. Как только Таня открыла окно, маленький почтальон подлетел к ней и торжественно вручил охапку алых роз, к которой был прикреплен конверт с гербом Магфорда, после чего, получив пачку печенья в награду за труды, удалился.

Дверь на лоджию приоткрылась, и в нее просунулась взъерошенная голова Ягуна. Из комнаты ворвался звук сумасшедшего стука по клавиатуре – это Пипа снова засела в чате, доказывая, что в ближайшее время появятся сообщения о ее свадьбе с обожаемым ГэПэ.

- А я думаю, кто там дятлом подрабатывает, - улыбнулся лопоухий паренек, смотря на букет в руках Тани. – Этот купидончик так громко стучал в окно, что я начал бояться обвала стекол. Из-за ГэПэ весь дом стоит на ушах.

- Странный он какой-то в последнее время, - проговорила Таня, направляясь с букетом на кухню, чтобы поставить его в какую-нибудь вазу. – Вместо писем пустые открытки повадился присылать.

- Готовься, подруга, скоро и цветы перестанет присылать, - съехидничал Ягун. – Придется закрывать так и не открывшийся магазин.

- Да уж, как я без его веников жить буду, - улыбнулась девушка и открыла прикрепленный к букету конверт. – Интересно, зачем он мне прислал свою фотографию?

- Боится, что ты его забудешь, - засмеялся лучший друг. – Вдруг он прилетит на своем пучке веток, а ты сделаешь круглые глаза и спросишь: "Вы кто?"

Таня не отвечала. Ягун обернулся посмотреть, почему она замолчала, и увидел, что девушка смотрит на фотографию Пуппера, не в силах отвести от нее взгляда. Внезапно малютка Гротти прижала изображение Гурия к груди и стала кружиться по комнате, мурлыкая себе под нос какую-то жизнерадостную мелодию. Играющий комментатор с удивлением наблюдал за лучшей подругой, причем с каждой секундой его удивление все возрастало и перерастало в состояние шока.

- Мамочка моя бабуся! – внезапно воскликнул Ягун, догадавшись, что произошло. – ТАНЯ!!!!!

А Таня продолжала вальсировать по комнате, причем изображенный на фотографии Пуппер тоже танцевал, протягивая к любимой руки и выделывая сногсшибательные па. По лицу девушки разливалась блаженная улыбка. Изредка малютка Гротти принималась страстно целовать фотографию, Гурий же при этом смущенно краснел и от счастья спотыкался о метлу.

- Мой милый Гурочка, любимый, драгоценный! – приговаривала девушка. – Когда же ты прилетишь ко мне и заберешь с собой? Как же я по тебе соскучилась. Любимый!

Ягун просто не знал, что делать. Вырвать изображение "лапули ГэПэ" у Тани из рук не получалось, т.к. она защищала его как тигрица; никаких уговоров тоже не слушала, причем создавалось ощущение, что даже и не слышала; упоминания о Димке и даже о Ваньке ни к чему не привели. В конце концов, играющий комментатор применил, как потом оказалось, единственно действенное средство. Причем применил его абсолютно инстинктивно – он просто схватил подвернувшуюся под руку вазу с цветами и вылил ее на голову подруги. Таню это слегка отрезвило. По крайней мере, она перестала петь и танцевать и воззрилась на Ягуна. При этом было видно, что она не сразу смогла сконцентрировать свой взгляд на лопоухом друге и понять, где она находится.

 - Сокол, сокол, я ястреб, прием! – пощелкал пальцами перед носом у Тани Ягун.

- Какой сокол? Какой ястреб? – удивилась девушка.

- Ты в себе или не в себе? – тряс ее за плечи парень.

- Нет, в тебе, - стала вырываться Таня. – И вообще, я не груша, хватит меня трясти.

Ягун отпустил девушку, но все-таки умудрился вырвать у нее фотографию Пуппера и спрятал в задний карман брюк – подальше от глаз Тани.

- Я эту Цирцею вместе с твоим ненаглядным Гуряндием в один гробик уложу, в одной на двоих паре белых тапочек! Опять они за свое! – возмущенно воскликнул юный маг.

- Не нападай на Гурика, - сказала Таня.

- Ничего, мы будем с этим бороться, - уверил ее Ягун. – Я тебе не позволю похоронить свои чувства к Ваньке под куколками вуду, пусть даже и завернутыми в твои шарфики. Настоящая любовь все победит. А мы ей поможем.

- Мои чувства к Ваньке? – вспылила малютка Гротти, которую в данный момент правильнее было бы назвать грозной Гротти. – Настоящая любовь?? – девушка все больше выходила из себя. -  Ты думаешь, я смогу простить его предательство? Он предпочел не послушаться Сарданапала и остаться в Тибидохсе с Зализиной! Когда я пыталась поговорить с ним, выяснить, что случилось, он нагрубил мне и оттолкнул меня, спеша к своей Лизон! А вдобавок ко всему прочему он… - Таня запнулась, - он… украл у меня свой же подарок.

- Как украл? – только и смог произнести Ягун, шокированный не столько вспышкой девушки, сколько тем, что она сказала.

- Так и украл. Он думал, что его никто не видит, зашел к нам в комнату и стащил цепочку с кулоном, которую перед этим подарил. "Ты – мои крылья"… Да уж, теперь у него крылья есть… отломанные у меня, - с этими словами Таня развернулась и ушла.

Последовавший за ней Ягун увидел, что девушка заперлась в ванной. Просидела она там довольно долго, не откликаясь ни на призывы, ни на уговоры, ни даже на попытки выломать дверь, совершаемые лучшим другом и подключившейся к нему Пипой.

А Таня пыталась разобраться в своих чувствах. С одной стороны, чувства к Ваньке не умерли, несмотря на причиненные обиду и боль. С другой – девушке было приятно внимание других молодых людей, того же Димки Дьяченко. Хотя она подозревала, что если бы не ссора с Ванькой, то даже сто Димок не произвели бы на нее ни малейшего впечатления. С третьей стороны – очередной магический заговор Пуппера, с которым она пока не могла справиться. Тупик какой-то.

Размышления малютки Гротти прервал очередной стук. Но на этот раз он отличался от предыдущих – создавалось ощущение, что около двери ванной рухнул гиппопотам. Девушка прислушалась. В квартире стояла странная тишина - Пипа не била клавиатурой об стол, Ягун не уговаривал Таню выйти, даже противная такса Полтора Километра не подавала голоса (не говоря уже о дяде Германе, тете Нинели и Халявии, которых попросту не было дома). Внучка Феофила Гроттера настороженно подняла руку с кольцом и приоткрыла дверь своей "комнаты размышлений". Около входа в ванну стоял Ягун, который смотрел на кого-то, находящегося в коридоре, со смесью ненависти и удивления. Таня попыталась выйти, чтобы посмотреть, что же вызвало такую реакцию друга, но дверь не открывалась, ей явно что-то мешало. Протиснувшись в образовавшуюся узкую щелку, глазам девушки предстала следующая картина: на полу, подпирая ногами дверь в ванну, лежала Пипа. Она явно была в обмороке. В проеме между комнатой дочки председателя В.А.М.П.И.Р. и коридором стоял… Гурий Пуппер собственной персоной, с удивлением и страхом смотревший на бездыханное тело Пенелопы. Именно Гурия и гипнотизировал Ягун.

Появление малютки Гроттер произвело эффект разорвавшейся бомбы. Пуппер, забыв обо всех на свете, бросился к девушке, Ягун пытался ему помешать, и только Дурнева-младшая продолжала безучастно лежать на полу, все еще пребывая в обмороке. Таня пыталась не смотреть на английского героя плаща и метлы, но, видимо, наложенное заклятие было слишком свежим, поэтому долго сопротивляться она не смогла и бросилась к объекту своей страсти. Пуппер подхватил девушку на руки и удалился с ней в комнату Пипы. В это время хозяйка комнаты пришла в себя, но, увидев, что "ее любимую сестренку" несет на руках драгоценный ГэПэ, причем в комнату самой Пенелопы, снова рухнула в еще более глубокий обморок.

- Мамочка моя бабуся, - только и выговорил Ягун, не успевший помешать "похищению" подруги.

Прошло несколько часов. За это время дочка председателя В.А.М.П.И.Р. была возвращена в сознание весьма оригинальным способом: кривоногая колбаса по кличке Полтора Километра подползла к лежавшей на полу Пипе, нерешительно обнюхала ее, слегка пожевала тапки и, не встретив обычного сопротивления, нагло принялась обслюнявливать лицо молодой хозяйки. А вот этого уже Дурнева-младшая вынести не смогла, даже находясь в обмороке. Гневные крики Тарзана огласили дом на Рублевке. У соседа Котлеткина рухнула висевшая на стене картина, жалобно зазвенели стекла и рюмки в серванте. Отточенным движением заправского баскетболиста Пипа отшвырнула зловредную таксу под шкаф и отправилась заедать горе килограммовым батончиком "Сникерса", подарком депутата Охлопкова, преподнесенным Дурневой-младшей накануне во время "неофициального визита" к председателю компании "Носки сэконд-хэнд". Ягун же помаячил около двери дочки председателя В.А.М.П.И.Р., но не решился войти и отправился читать советы Дедала Критского по драконболу.

Неожиданно лопоухий внук Ягге увидел за окном мелькнувшую в воздухе и тут же исчезнувшую фигуру на метле. Конечно же, это был Гурий Пуппер, улетавший от Тани и запахнувшийся в свой знаменитый невидимый плащ, чтобы не пугать и без того впечатлительных лопухоидов. Ягун бросился к Тане. Раскрасневшаяся и довольная девушка сидела на лоджии и мечтательно смотрела вдаль.

- Он улетел, но обещал вернуться. Милый… - спародировал понравившийся мультик молодой человек.

- Обещал, - вздохнула девушка.

- Таньк, тебя лечить надо, - серьезно проговорил Ягун.

- Надо, - согласилась Таня.

- Ты меня вообще слышишь?

Малютка Гроттер оторвалась от созерцания воздуха и посмотрела на друга.

- Слышу, слышу.

- Вот и хорошо, - Ягун по-прежнему был серьезен. – Надо сообщить Сарданапалу или Медузии, что Цирцея снова взялась за свое.

- Не надо никому сообщать. Сама разберусь. И вообще, может,  меня все устраивает?

- А меня не устраивает, чтобы моя лучшая подруга влюблялась искусственно, да еще в какого-то иностранного хлыща! Я бы еще понял, если бы ты сама его полюбила, но с вуду – увольте меня, я категорически и бесповоротно против!

- Ты знаешь, - задумчиво проговорила Таня, - вот что странно. Когда Гуряндия рядом нет, я вроде как могу контролировать свои чувства к нему, но как только я его вижу – не важно, живого или на фотографии – все вокруг, кроме Пуппера, становится неважным, я становлюсь сама не своя, меня словно подхватывает и уносит куда-то горячей волной…

- Такому зомбированию позавидовал бы даже Поклепыч, - ответил Ягун. – Получается, у нас единственный выход – ГэПэ с глаз долой и срочная терапия по принципу "клин клином". По лицу вижу, что кандидатура маечника будет забита на корню, поэтому предлагаю остановиться на твоем Митьке. И вообще, надо тебя так занять, чтобы ты была для Пуппера вне досягаемости. Хотя ты и так дома почти не бываешь…

Действие магического гипноза постепенно ослабевало, поэтому Таня смогла взять себя в руки и даже признала, что в чем-то Ягун прав – Гурия ей точно лучше не видеть.

- Нет, я не позволю играть мной, словно марионеткой, - размышляла девушка. – В конце концов, я уже один раз смогла победить Цирцею с ее приворотами, смогу и в этот раз. Но только сейчас я сделаю это не ради Ваньки, а ради себя самой, ради собственной гордости и самоуважения.

Ягун внимательно наблюдал за подругой, на лице которой можно было с легкостью прочитать ее мысли.

- Вижу, ты со мной согласна, - обрадовался внук Ягге. – Это уже полдела. А сейчас начнем претворять в жизнь план по твоему излечению от заразы… то есть, я хотел сказать занозы Пуппера. Собирайся, поехали гулять.

Ягун справедливо решил, что сейчас Тане надо быть в гуще толпы, чтобы не было времени предаваться размышлениям. И юные маги отправились на ВДНХ. Кроме красивых картинок из путеводителя и обещанного той же рекламной распечаткой большого количества народа, это место привлекло паренька тем, что ему было очень интересно посмотреть, какие достижения могут быть у лопухоидного народного хозяйства, что из них сделали целую выставку, да еще и на неимоверно большой площади. Расчет драконбольного комментатора полностью оправдался: Таня увлеченно осматривала павильоны (только почему-то в них не было никаких выставок, а только сплошные магазины, но поглазеть было интересно), каталась на каруселях и восхищалась красивыми фонтанами. Короче говоря, когда друзья вечером вернулись домой, их ноги гудели как растревоженные пчелиные ульи. Малютка Гроттер обессилено упала на свою раскладушку на лоджии и мгновенно заснула. Ягун раздумывал, чего же ему больше хочется – спать или смотреть полюбившийся телевизор, но его размышления прервал громкий звон зудильника. На удивление, семейство Дурневых без лишних нервов отреагировала на надрывный звук магического аппарата: дядя Герман и тетя Нинель продолжали поглощать ужин, Халявий – любоваться фотографиями моделей в модном журнале, только нервная такса поглубже забилась под диван, да Пипа прислушалась к источнику звука, но, поняв, что доносится он не из ее комнаты, вернулась к поглощению шоколадного торта со взбитыми сливками. Лопоухий гость семейства председателя В.А.М.П.И.Р. бросился к зудильнику. На связи оказался…. Валялкин.

- Это правда??? – раздался крик Ваньки.

- Я тебя тоже рад видеть, дорогой друг маечник, - ответил Ягун.- Правда, что сегодня суббота. Правда, что мой пылесос летает на русалочьей чешуе и оливковом масле. Правда, что небо голубое, а трава зеленая. Какая из правд тебя интересует?

- Правда, что сказали в "Последних магвостях"? – юный ветеринар был очень взволнован.

- У Грызианы Припятской не поймешь, когда она говорит правду, а когда нет, - пожал плечами внук Ягге. – Но вообще-то я не слышал последнего выпуска и не в курсе, что она там плела. Да что случилось-то? Что ты такой нервный?

- Она брала интервью у Пуппера. И он заявил: "Девушка, которую я люблю, Таня Гроттер, наконец-то ответила мне взаимностью. Я самый счастливый человек на земле. Скоро мы объявим о помолвке", - Ванька в самом деле очень нервничал, о чем свидетельствовало то, что даже во время разговора он жевал котлеты, которые поставляла его ущербная скатерть-самобранка.

- Ничего себе, шустрик! – удивился Ягун.

- Что это значит? – каменным голосом поинтересовался Валялкин. – Говори, я знаю, что ты в курсе всего происходящего.

- Эээээээ…. мммммм…. – попытался увильнуть лучший друг, но понял, что поздно метаться, т.к. все тайное уже стало явным. Ну, или почти все. – Короче говоря, пока ты там миловался с Лизон, Пуппер наложил на Таньку заклятье, чтобы она в него влюбилась.

- Никуда не уходи, я сейчас перезвоню, - неожиданно отреагировал юный ветеринар и исчез с экрана.

- Странный народ туземцы, - хмыкнул Ягун и вернулся к размышлениям о дилемме телевизора и сна.

И снова его размышления прервал зудильник.

- Ну что, переварил новости? – насмешливо поинтересовался паренек, но, взглянув на изображение звонившего, изменился в лице. – Извините, академик Сарданапал. Здравствуйте. Извините, я думал, что это Ванька, - промямлил он.

- Здравствуй, Ягун, - поздоровался пожизненно-посмертный глава Тибидохса. О его серьезности свидетельствовал не столько голос, сколько висевшие без единого движения усы, поэтому драконбольный комментатор сразу внутренне напрягся и приготовился услышать плохие новости.

- Слушай внимательно. Сегодня в 12 часов вечера ты, Таня и Валялкин встречаетесь в Измайловском парке, слева от главного входа, а затем все вместе летите в Тибидохс, я ненадолго открою для вас Грааль Гардарику. У вас еще есть несколько часов, чтобы собрать вещи.

- Мы возвращаемся в Тибидохс? – обрадовано воскликнул Ягун.

- Поверь, мой мальчик, все не так хорошо, как ты думаешь, - тяжело вздохнул академик Черноморов. – Скажи Тане, а Ване я уже сообщил.

Внук Ягге не понимал, что плохого в возвращении на родной Буян, поэтому весело подпрыгнул и побежал будить малютку Гроттер. Девушка, конечно, не обрадовалась бесцеремонному прерыванию только что посетившего ее сладкого сна, но известие о возвращении в Тибидохс прогнало остатки дремы. Пока внучка Феофила Гроттера в спешке собирала свои немногочисленные пожитки, Ягун рассказал ей о звонке Ваньки, о заявлении Пуппера в "Последних магвостях" и странной серьезности академика.

- Может быть, он решил тебя спрятать от фанатов ГэПэ? – предположил парень.

- Тогда при чем здесь вы с Ванькой? – резонно заметила Таня. – Я очень сомневаюсь. Наверное, что-то случилось. Ведь возвращаемся только мы трое. И еще. Помнишь, Сарданапал перед отъездом говорил о каких-то "чрезвычайных обстоятельствах", из-за которых нас и отправили к лопухоидам. Неужели опять Та-Которая-Всем-Надоела-Возвращаться?

- Ну уж нет, лучше пусть остается Той-Которой-Больше-Нет-И-Никогда-Не-Будет.

- Надеюсь, что мы не застанем Тибидохс в руинах, а Буян ушедшим под воду, - мрачно пошутила девушка. – В любом случае, мы скоро все узнаем. Ты мне лучше скажи, с чего это Ваньку так разволновали наши отношения с Пуппером? У него же теперь есть Лизон. Или он боится, что мы их опередим со свадьбой? – девушка распалялась все больше, не в силах остановиться. Обида на предавшего ее любимого вспыхнула с новой силой, застилая глаза и заставляя сердце выстукивать бешеный ритм.

- Может, он просто тебя любит? – тихо спросил Ягун. – Может, всему есть разумное объяснение? Как тогда, с Безумным Зеркальщиком?

- Молния не бьет два раза в одно и то же место. Он меня предал, и он больше не существует в моей жизни, - категорично заявила Таня, всем своим видом показывая, что тема закрыта.

- Эх, мамочка моя бабуся, - вздохнул лучший друг.

Юные маги решили заранее не сообщать семейству Дурневых о счастливом известии скорого освобождения от незваных гостей, справедливо решив, что мадам Дурневу может от радости хватить удар (конечно, заботились молодые люди совсем не о здоровье тети Нинель, а о возможном домотрясении после падения тушки гиппопотамоподобной супруги председателя В.А.М.П.И.Р.), дядя Герман может снова начать размахивать застоявшейся в ножнах саблей начальника кровопийц, а Пипенция размажет всех обитателей квартиры по стенкам неконтролируемым выбросом интуитивной магии.

Время шло, стрелки часов неумолимо приближались к часу икс, но домочадцы отставного депутата, а ныне скромного повелителя вампиров, никак не собирались идти на боковую. Измученные невыносимым ожиданием, Таня и Ягун решительно переглянулись, вскинули кольца и "пошли на дело". Они неслышно подкрались к Пипе, погруженной в очередной сеанс виртуального общения с фанатами ГэПэ. Дурнева-младшая была слишком увлечена убеждением масс в том, что "противная Гроттерша сама распустила слухи об их с Гурочкой свадьбе, т.к. не могла пережить его ухаживаний за сестрой", поэтому возглас Пундус храпундус прервал чат где-то на середине слова. Дурневых-старших без надобности решено было не трогать, т.к. они оккупировали кухню и в принципе не должны были помешать побегу. Ягун пробрался в гостиную, быстро собрал свои вещи и перенес их к Тане на лоджию. Из-под дивана за манипуляциями лопоухого гостя наблюдали два горящих глаза – криволапая табуретка Полтора Километра предусмотрительно не подавала голоса, опасаясь, что ее снова зашвырнут куда-нибудь, откуда она потом будет пытаться вылезти полдня (собаке вспомнилась несправедливость молодой прыщавой хозяйки, когда та вместо благодарности за спасение от обморока загнала животное под шкаф).

На лоджии все было готово к отлету. Вещи прикреплены к летательным аппаратам, на пылесосе проверены все амулеты, оставалось только оседлать "боевых коней", произнести заклинание и умчаться прочь от Дурневых. И вдруг Таня вспомнила про Димку Дьяченко и бросилась к телефону, на ходу сочиняя байку про срочный отъезд к дальним родственникам в деревню Гадюкино, которую недавно смыло дождями. Ягун недовольно поморщился. Мыслями он уже летел к бабусе на Буян. Однако прощание бывших одноклассников прошло быстрее, чем ожидал внук Ягге. Заметив, что девушка положила трубку, он подошел к ней и взглянул на компьютер Пипы. Дело в том, что он видел, как Таня что-то писала, пока разговаривала по телефону. На мониторе ярко-зеленым фломастером было выведено: "Счастливо оставаться. Не скучайте, пишите письма. Встретимся в Тибидохсе". Громкий смех с нотками истерики вырвался из открытого окна квартиры Дурневых и повис в воздухе.

- Тихо ты, а то сейчас тетя Нинель прибежит, - Таня закрыла рукой рот хохотавшего Ягуна.

- Ты бы еще написала "люблю, целую", - не мог остановиться парень.

А время уже поджимало, поэтому юные маги, бросив прощальный взгляд на приютившую их квартиру, сели на свои летательные инструменты и дружно крикнули:

- Торопыгус угорелус!

Из колец вырвались изумрудные искры, и ученики Тибидохса взмыли в ночное московское небо. Если бы какой-нибудь человек решил в этот момент полюбоваться звездами, он был бы, мягко говоря, поражен увиденной картиной. Среди облаков летели две фигуры: девушка верхом на контрабасе, стройная, высокая, статная, с развивающимися на ветру кудрявыми волосами; рядом с ней молодой человек на пылесосе, невысокий, пухленький, с коротким ежиком волос. Сделав почетный круг вокруг высотки на Рублевском шоссе, парочка умчалась прочь.

Сначала им предстояла посадка в условленном месте под кодовым названием "Измайлово". Примерно через 15 минут полета наши герои увидели внизу очертания нужного им лесопарка и стали снижаться.

- Ванька уже там, - махнул рукой Ягун, показывая на видневшееся на фоне темных деревьев желтое пятно.

И действительно, Валялкин в своей неизменной желтой майке нервно расхаживал около стоявшей рядом небольшой гладильной доски. Друзья приземлились рядом.

- А это что такое? – изумленно посмотрел на доску Ягун.

- Сарданапал заговорил, чтобы мне было на чем лететь, - пояснил юный ветеринар, не отрывая взгляда от Тани, но не решаясь с ней заговорить.

- И как ты на нем полетишь? В него же русалочью чешую сыпать некуда, - недоумевал лопоухий фанат пылесосов.

- Может, мы уже полетим, а то Сарданапал закроет Грааль Гардарику, и от нас останутся рожки да ножки, - раздраженно прервала их содержательный разговор Таня.

Через несколько мгновений окраину парка огласил троекратно усиленный возглас Торопыгус угорелус, сопровождавшийся яркими зелеными искрами, и Таня, Баб-Ягун и Ванька растворились в сумраке ночи.

Глава V. Польза и вред правды.

Серое небо, серые тучи, где-то внизу серый океан, все вокруг слилось в единую вязкую серую массу, в которой давно утонули и горизонт, и волны, и облака, и солнце, и звезды. Вокруг только серость, которая стерла все грани между небом и землей. И только яркие вспышки молний пробиваются сквозь эту непрекращающуюся пелену. Словно пытаясь разрезать ее на множество лоскутков, отовсюду непрерывно падают огненные стрелы. Грохочет гром, подобный падению огромных каменных валунов. Раскаты настолько сильны, что сливаются в единый мощный гул, заглушая не только все остальные звуки, но и даже собственные мысли. Дождь, проливаясь бурным водопадом, застилает глаза. Ветер завывает, как голодный волк на луну, и нападает со всех сторон сотнями колючих частичек, образовывая воронки и расшвыривая со своего пути все, что ему встретится. 

И сквозь все эти милые прихоти матушки природы отчаянно продирались Татьяна Гроттер, Баб-Ягун и Ванька Валялкин, тесно прижатые погодой к своим летательным  аппаратам. Если бы кто-то попытался чуть приподняться от инструмента, то был бы мгновенно разорван на несколько частей, которые пришлось бы потом собирать в разных концах света. Друзья держались плотным рядом, чтобы не позволять воздушным потокам разбросать их в разные стороны, и стараясь не потерять друг друга из виду. А потеряться было проще простого – очертания летящих рядом товарищей были размытыми и исчезали на расстоянии вытянутой руки. Уже не один раз ребятам казалось, что они сбились с курса, т.к. вокруг не было ни одного ориентира, лишь серое покрывало густого воздуха. Но три юных мага упорно продолжали лететь, полагаясь на интуицию.

Внезапно где-то впереди мелькнула не обычная желтая молния, а красно-зеленый луч.

- Грааль Гардарика! – воскликнули наши герои в один голос, правильно поняв сигнал о приближении к острову Буян (правда, троекратный возглас утонул в реве ветра и грома, но эффект от заклинания не изменился).

Привычно замелькали семь радуг, укалывая миллионом маленьких искр, мир замерцал, раскалываясь пополам и снова сливаясь воедино, чтобы представить взору до боли родной остров с выросшей посередине огромной черепахой, неаккуратно причесанной грядой леса и изрезанными скалами на побережье.

Подлетев к входу, который неизменно сторожил грозный циклоп, друзья увидели Сарданапала, нетерпеливо вышагивавшего около ворот.

- Я рад, что вы благополучно добрались, - сказал академик. – Пойдемте ко мне в кабинет, мне нужно с вами поговорить.

Пожизненно-посмертный глава школы Тибидохс выглядел усталым и чем-то озабоченным. Глаза не сверкали обычным задорным блеском, под ними залегли тени, и даже шаловливые усы не дразнили волшебную бороду, а грустно покоились за ушами.

Троица юных магов оставила свои вещи в холле и отправилась вслед за Сарданапалом. Таня и Ягун переглянулись, явно удивленные таким приемом. Ведь для того, чтобы сам академик Белой магии встречал учеников у ворот, должно было произойти что-то сверхъестественное. Зато Валялкин вышагивал с непроницаемым видом, как будто все происходящее было само собой разумеющимся.

- Итак, - начал глава Тибидохса, опускаясь в суетливо подбежавшее кресло на кривых ножках и жестом предлагая троице тоже куда-нибудь присесть.

Таня с Ягуном устроились на диване, а Ванька - в кресле, стоявшем рядом с лопоухим другом (Таня специально села подальше от юного ветеринара).

– Я прекрасно понимаю, что у вас накопилось множество вопросов. Нам предстоит долгий разговор, и надеюсь, к его концу я развею все ваши сомнения, - Сарданапал устремил на Таню задумчивый взгляд, вселивший в девушку уверенность в том, что на нее снова свалилась очередная проблема мирового масштаба. – Начну с того дня, когда все началось. В тот день Поклеп Поклепыч шел по коридору жилого этажа, как вдруг из-за одной из дверей вырвалась яркая вспышка света, за которой последовал сдавленный крик. Завуч стал стучать в дверь с требованиями немедленно открыть, но из комнаты не доносилось ни звука. Тогда он заклинанием отпер дверь, чтобы, как он выразился, "поймать с поличным и зомбировать всех на месте". Только вот зомбировать было уже некого. На полу без сознания лежала Лиза Зализина (это была ее комната), около ее руки догорал охваченный голубым пламенем пергамент, а на стоящем рядом замутненном зеркале мерцала надпись: "Я отомщу. Готовьтесь к новым жертвам. Никто не избежит гнева Менелая".

- А кто такой этот Менелай? – поинтересовался Баб-Ягун.

- Менелай был царем древней Спарты, - ответил Сарданапал. - Муж Елены Прекрасной, из-за похищения которой разгорелась Троянская война. Когда Парис с помощью Афродиты похитил  Елену, Менелай с Одиссеем отправились за ними и потребовали выдачи похищенной жены, но безуспешно. Вернувшись домой, Менелай собрал войско и пошел войной на Трою, где с помощью Геры и Афины (тех богинь, которые участвовали в споре за звание самой прекрасной богини; в этом споре Парис признал прекраснейшей Афродиту; в благодарность Афродита помогла ему украсть Елену и в дальнейшем покровительствовала ему, а Гера и Афина встали на сторону Менелая) выказал себя доблестным воином. Когда Парис объявил вызов на единоборство, Менелай с радостью согласился и так ожесточенно бросился на противника, что последний испугался и стал отступать. Но единоборство все же состоялось: Менелай схватил Париса за шлем и повлек его к ахейским дружинам, но Афродита спасла своего любимца. Победившая сторона стала требовать выдачи Елены и увезенных с ней сокровищ, однако Пандар, выступивший из рядов троянцев, ранил Менелая и тем самым устранил возможность перемирия. Когда был построен знаменитый деревянный конь, Менелай вместе с другими был введен в Трою и был одним из первых, завязавших решительную битву на улицах Трои.

- Я бы тоже не любил Афродиту, если бы она помогла умыкнуть мою жену, - проговорил Ягун.

- Да, в чем, в чем, а вот в хорошем отношении к Афродите Менелая явно не обвинишь, - кивнул Сарданапал.

- А Лизон-то здесь при чем? – спросил паренек.

- Насколько я понимаю, Зализина произнесла заклинание любовного приворота Афродиты и решила усилить его заклинанием Менелая. Но заклинание Менелая отразилось от зеркала и попало в Лизу. 

- Как она? – подал голос Ванька.

Таня отвернулась, пытаясь скрыть вонзившуюся острой иглой в сердце ревность. Жест девушки не укрылся от Сарданапала.

- Пока вы летели сюда, нам удалось стабилизировать ее состояние и даже снять часть проклятия. К сожалению, только часть… - ответил академик. – Но буду по порядку. Зализину отнесли в магпункт, но ни Ягге, ни я, ни Медузия не смогли ничего сделать. Лиза не приходила в сознание, изредка начинала метаться по кровати в бреду и звать Ваньку. Как ни странно, в его присутствии ей становилось легче, хотя сознание не возвращалось. Но как только Ваня решил уйти из магпункта, состояние Зализиной резко ухудшилось. Пришлось попросить его еще немного посидеть с девушкой. Из всего этого напрашивался логичный вывод – заклинание было направлено на приворот Валялкина, теперь мы хотя бы знали, от чего отталкиваться в лечении Лизы. Ночью Ваньке во сне явился светловолосый богатырь с копьем и щитом, одетый в сверкающие медью доспехи. Грозно вытянув вперед руку, Менелай (а это был именно он) произнес: "Да не будет любви на этом свете! Никто не смеет призывать меня в свидетели Афродите! Несчастная, пытавшаяся это сделать, уже поплатилась за свою глупость. Чувства, на которые она посягала, останутся неизменными. Но она будет находиться между жизнью и смертью. Такое существование будет ее наказанием. И лишь тот, кого она пыталась заговорить, сможет удержать ее на этой грани. Лишь удержать, но не вернуть к жизни. Однако чем ближе он будет к той, с кем его пытались разлучить, тем хуже будет произнесшей заклинание. Страшная кара обрушится на остров Буян!"

Сами понимаете, что я не мог рисковать жизнями учеников, поэтому на утро вас всех отправили к лопухоидам. Валялкина же нам пришлось оставить ради того, чтобы Лиза не умерла, пока мы пытаемся найти контрзаклинание. Вскоре нам удалось снять зависимость ее здоровья от нахождения рядом Ваньки и тоже отправить его с Буяна. Но зависимость от ваших отношений осталась. Он по-прежнему должен был избегать Гроттер. Я обещал Валялкину, что как только я смогу разорвать связь между ним и Зализиной, Таня узнает всю правду. Как я уже сказал, сегодня ночью нам удалось снять ту часть проклятья, которая связывала Лизу с Ваней и Таней. Состояние здоровья  Зализиной все еще плохое, но теперь оно стабильно и не подвержено влиянию ваших отношений.

К несчастью, в "Последних магвостях" Пуппер сообщил о свадьбе. Сразу после выпуска мне позвонил Ванька и заявил, что он больше не будет молчать и все расскажет Тане, т.к. не может ее потерять. Мне не оставалось ничего другого, кроме как вернуть вас троих сюда, ведь теперь лопухоидный мир тоже перестал быть для вас безопасным. Последней моей просьбой было ничего не рассказывать Тане. Я хотел, чтобы ты услышала все от меня.

Танюш, мне очень жаль, что пришлось идти на крайние меры. Это я заставил  Ваньку поклясться, что он будет держаться от тебя подальше и специально поссорится с тобой, нагрубив и украв цепочку, которую он тебе подарил и которая была тебе так дорога. После такого поступка ты бы точно не стала с ним разговаривать, а нам было очень важно, чтобы ты не пыталась выяснить, в чем дело. Я понимаю, что это жестоко, что тебе было очень больно, но ты же сильная, а твоя сила помогала Лизе выжить. Девочка моя, прости меня. Пойми и прости.

Сарданапал смиренно смотрел на Таню, вся его речь была обращена именно к девушке. Малютка Гроттер была настолько измучена переживаниями последнего времени, предательством Ваньки, магией вуду от ГэПэ, жутким перелетом, что слова академика падали, будто придавливая гранитной плитой.

- Как вы могли? – прошептала она. – Почему всегда я? Почему я не могу быть счастлива? Почему обязательно должна страдать, лишь бы другим было хорошо? – Постепенно Таня говорила все громче и громче. – Я все выдержу, я сильная… А я не хочу быть сильной! Я не хочу выдерживать!

Таня вскочила. Ее глаза метали разъяренные молнии, щеки пылали огнем, волосы разметались и стали странно напоминать прическу Медузии Горгоновой.

- Танюша, - начал Сарданапал.

- Я не хочу ничего больше слышать, - гневно перебила его девушка, теперь она уже срывалась на крик.

Внезапно малютка Гроттер почувствовала, что ярость, которая накапливалась во время всего разговора и разрасталась в груди словно шар, заполняя собой все клетки Таниного организма и причиняя не только моральную, но и физическую боль, взорвалась с силой атомного реактора, сметая все на своем пути. Девушка покачнулась, еле удержавшись на ногах.

- Своими экспериментами вы меня убили, - еле слышно простонала она, но в звенящей тишине эти слова показались громом.

Круто развернувшись на каблуках, Таня молниеносно выбежала из кабинета пожизненно-посмертного главы школы Тибидохс, чуть не сбив охранявшего дверь золотого сфинкса. Баб-Ягун и Ванька бросились вслед за ней. Они пытались догнать подругу, но, к сожалению, это им никак не удавалось. Она неслась с такой скоростью, как будто за ней гналась тысяча голодных драконов Сборной Вечности. Поэтому ребята периодически теряли девушку из виду, но каким-то шестым чувством все-таки выходили на ее след и видели мелькавшую где-то далеко впереди в темных альковах замка медь ее волос.

А Таня бежала по коридорам Тибидохса, не разбирая дороги. У нее было ощущение, что ее сильно ударили в солнечное сплетение, было трудно дышать, перед глазами словно взрывались тысячи искр, ослепляя девушку. Коридоры, повороты, арки, лестницы, снова коридоры… Она сама не знала, куда бежит, будто пыталась убежать от самой себя. В голове как пойманная птица о прутья клетки билась одна мысль: "За что?"

Пробегав по закоулкам подвалов замка примерно полчаса, но так и не догнав Таню, Ягун и Ванька внезапно вышли в большой зал с закопченным сводчатым потолком и огромными медными воротами с ручками в форме львиных голов, держащих в зубах кольца. Картина, представшая глазам молодых людей, поразила их до глубины души. Около Жутких Ворот (а именно туда попали наши герои), прижавшись к ним всем телом и будто пытаясь их обнять, на коленях стояла Таня Гроттер. Девушка словно окаменела, на ее лице застыла маска боли, взор направлен куда-то в одну точку, и лишь слезы были подвижны в этом безмолвном крике израненной души – они текли по Таниным щекам нескончаемым Ниагарским водопадом. В просторном зале у подножия гигантских ворот фигурка девушки казалась игрушечной. Мертвую зыбь тишины, пронзавшую зал, нарушал лишь стон тысячи яростных голосов древнего Хаоса, который, казалось, отзывался на волны боли, ощутимо исходившие от Тани. При появлении ребят малютка Гроттер даже не пошевелилась. Казалось, что перед ними не живой человек, а мраморная статуя.

- Нееееет! – вдруг прокричал Ягун. Он бросился к Тане и принялся трясти ее за плечи.

Нет, "грозная русская Гротти" походила не на мраморную статую, а на сломанную куклу: пустые глаза были широко распахнуты, от встряхиваний голова безучастно болталась из стороны в сторону, руки безвольно опустились, упав плетьми вдоль тела.

- Не смей так думать! – надрывался Баб-Ягун, продолжая тормошить Таню и пытаясь добиться от нее хотя бы какой-то реакции. – Не смей, слышишь, не смей!!!

- Что такое? – Ванька подбежал к любимой, опускаясь перед ней на колени. – Зеркалишь? Что с ней, я должен знать!

- "Почему я не умерла? Почему Чума не завладела моим телом? Тогда бы ничего не было. Я не хочу жить. Почему я не умерла? Я не хочу жить", - процитировал Ягун. – Я случайно подзеркалил, а тут такое…

- Танюша, любимая, пожалуйста, скажи что-нибудь, - срывающимся голосом умалял девушку Валялкин. – Ты меня слышишь?

Хоть он и встал так, чтобы Танин взгляд падал на него, девушка его явно не видела. Создавалось ощущение, что она смотрит сквозь парня, по-прежнему ни на что не реагируя и оставаясь равнодушной ко всему окружающему.

- Таня, Танечка, Танюша, милая, любимая, - сдавленно повторял Ванька, при этом в его глазах стояли слезы.

Осознав бессмысленность попыток расшевелить рыжеволосую красавицу, он с легкостью подхватил ее на руки и, крепко прижимая к себе как хрупкую хрустальную статуэтку, пошел прочь от завывавшего с каждой минутой все громче Хаоса. Ягун шел рядом, готовый в любой момент пустить в ход кольцо. К счастью, до комнаты Тани друзья добрались быстро и без приключений.

Осторожно уложив драгоценную ношу на кровать, Ванька сел на пол рядом с ней и взял ледяную руку девушки в свои руки. Ягун же в это время по зудильнику пытался связаться с Ягге.

- Бабуся, - быстро заговорил он, как только установилась связь, - Тане очень плохо! Мы в ее комнате и нам срочно нужна твоя помощь. И Сарданапала тоже.

- Мы сейчас будем, - мгновенно отреагировала Ягге.

Через несколько мгновений в середине комнаты стал образовываться большой ярко-зеленый кокон, который разрастался и становился все плотнее, пока, наконец, в его центре не появились Сарданапал и Ягге. Они оба, не говоря ни слова, подошли к кровати, на которой лежала Таня. Хозяйка магпункта вытащила из широких складок своей одежды какой-то сосуд и стала отмерять его содержимое в чашку, которая также появилась из одного из многочисленных карманов юбки Ягге. Академик же заглянул в безжизненные глаза Тани, даже помахал рукой перед ее лицом, но реакции не последовало. Затем директор проверил пульс девушки и зачем-то потрогал ее лоб, словно пытаясь определить температуру. Температура оказалась очень низкой. Мало того, что при прикосновении к Тане казалось, что прикасаешься ко льду, даже внешне в глаза бросалась ее неестественная бледность. Создавалось ощущение, что из девушки ушли все краски жизни – на кровати лежало смертельно бледное, холодное, ко всему безучастное тело.

- Таня вся холодная, температура сильно понижена, пульс прослушивается с большим трудом, реакция на внешние раздражители отсутствует, - прокомментировал свой осмотр Сарданапал.

-  Плохо, - отозвалась Ягге. – Очень плохо. Попробуем настойку из кедрового сока, янтаря и слез единорога.

С этими словами старушка подставила чашку с лекарством к Таниным губам и ловко заставила девушку выпить все до последней капли.

- Это должно помочь. Сомневаюсь, что она быстро поправится, но хотя бы организм восстановит силы. А у меня будет время приготовить еще зелья, чтобы помочь ей окончательно выздороветь.

Сарданапал озабоченно смотрел на Таню, которая, казалось, не замечала столпотворения около своей кровати.

- Рассказывайте, что произошло, - распорядился академик.

Ягун с Ванькой наперебой стали рассказывать о своих неудачных попытках догнать Таню, о том, как в конце концов они обнаружили ее в обнимку с Жуткими Воротами и о подзеркаливании Ягуна.

- Вот вам и сильная, - проворчала Ягге. – Вечно все проблемы сваливаются именно на ее голову. Не удивительно, что нервы не выдержали. Бедная Танюша. Ничего, от нервных срывов у меня есть лекарство. Сейчас принесу.

И Ягге быстро исчезла, телепортировавшись, судя по всему, в магпункт. 

- Очень надеюсь, что все дело только в нервах, - задумчиво сказал Сарданапал. – Но на всякий случай посмотрю еще в Книге Вселений. А не может ли это быть отголоском проклятия Менелая?..

Размышления академика Черноморова прервала вернувшаяся с очередной порцией настойки Ягге. Почти силой влив в Таню и это лекарство, бабуся Ягуна обернулась к внуку и Ваньке.

- Через пять минут Таня заснет и проспит не менее 5 часов, - стала объяснять она. – Но вы должны оставаться рядом с ней на случай, если что-то вдруг произойдет. Я понимаю, что вы устали и хотите спать, но сейчас вы ей очень нужны. Не обязательно сидеть около Тани сразу вдвоем, можно по одному, но чтобы она не оставалась без присмотра. Если что-то случится, что угодно, пусть даже какая-то мелочь, сразу зовите меня и Сарданапала.

- Я останусь, - в один голос воскликнули Ванька и Баб-Ягун.

- С такими друзьями наша Таня быстро пойдет на поправку, - улыбнулся Сарданапал и вместе с Ягге вышел из комнаты.

Ванька снова опустился на пол около Таниной кровати и взял ее ледяную руку, пытаясь передать ей свое тепло, подпитать девушку своей любовью. Ягун же устроился на краешке кровати у ног малютки Гроттер. Не сговариваясь, оба они решили оставаться с Таней, ведь оба очень дорожили ею, недаром для одного она была любовью всей жизни, а для другого – самым лучшим другом на свете.

- Не хочу… Ванька… Пуппер… Димка… почему… не хочу… не хочу жить… - мысли Тани, которые все еще подзеркаливал Ягун, были отрывочными, сказывалось, судя по всему, усыпляющее зелье Ягге.

Постепенно прерывистое дыхание девушки выровнялось, глаза постепенно закрылись, Таня погрузилась в глубокий сон. А ее лучшие друзья, подпитываясь Кофейникусом возбуждалусом, приготовились бодрствовать столько, сколько будет нужно, лишь бы их любимая малютка Гротти была жива, здорова и снова улыбалась.

Прошли обещанные пять часов, а Таня все еще спала. У Ваньки затекло все тело, но он мужественно продолжал сидеть в одном положении, боясь отвлечься даже на секунду, чтобы не пропустить пробуждение любимой. Он очень хотел, чтобы, когда девушка откроет глаза, первым она увидела именно его. Ягун периодически вставал и принимался нервно вышагивать по комнате, одновременно прислушиваясь к Таниным мыслям. Их отсутствие говорило о том, что сон пока продолжался.

Ягге уже заглядывала в комнату проверить, все ли в порядке, и нашла, что пока беспокоиться не о чем, поэтому еще раз напомнила о необходимости сразу позвать ее или директора при любых изменениях.

Но когда прошло еще несколько часов, а Таня так и не проснулась, все также оставаясь в прежнем состоянии, Ванька забил тревогу. У него было ощущение, что любимая отдаляется от него, что он ее теряет, что рядом только пустая оболочка, а душа находится где-то очень далеко. Ягун серьезно отнесся к предчувствиям друга, поскольку уже сталкивался с подобными вещами. Он вытащил зудильник и стал вызывать Сарданапала. Естественно, через несколько секунд академик и Ягге материализовались в комнате Гроттер.

- Она не приходит в себя! – взволнованно воскликнул Ванька, не отрывая взгляда от Тани, и рассказал о своих предчувствиях и опасениях.

- Мы ее тоже любим, - тихо проговорил Сарданапал, положив руку на плечо юного ветеринара. - И сделаем все, чтобы снова увидеть нашу "грозную русскую Гротти".

Ванька поднял голову и посмотрел на академика Белой магии. Его обычно синие глаза сейчас были бледно-голубыми, почти прозрачными, в них плескалось столько боли, что у Черноморова предательски защипало в глазах.

- Она обязательно поправится, - сказал Сарданапал, взяв себя в руки. – Обязательно.

Прошло три дня, но в комнате Тани Гроттер ничего не изменилось. Девушка все так же лежала в забытьи, Ванька и Ягун по-прежнему сидели около нее, не отходя ни на секунду (даже еду Готфрид Бульонский им приносил сюда), а Сарданапал и Ягге каждый час заглядывали проведать больную.

- С ней что-то случилось, - устало проговорил Ванька, опуская голову и касаясь лбом холодной руки Тани.

- Если ты не заметил, что-то с ней случилось несколько дней назад, - довольно едко отозвался Ягун. - Если бы все было в порядке, мы бы тут не сидели.

- Ты не понял, - попытался пояснить маечник. - Я чувствую, что она изменилась. Как будто это не она… Я не знаю, как объяснить…

- Если Танька сейчас не очнется, то я упаду рядом с ней и тоже буду валяться без сознания… - Ягун призадумался, - … неделю, не меньше. А тебе придется держать за руку уже нас обоих.

- Не ерничай, - тяжело вздохнул Валялкин.

Вдруг он почувствовал, что рука Тани слегка шевельнулась. Ванька быстро поднял голову, но девушка больше не подавала признаков жизни. Однако через несколько секунд дрогнули ресницы, и малютка Гротти медленно распахнула глаза.

Медленно обведя взглядом комнату, Таня остановила свой взор на… Ягуне.

- Что случилось? – тихо спросила она.

- Ээээ… - замялся Ягун, не ожидавший ни такого поворота сюжета, ни такого вопроса. – Ты упала в обморок.

- В обморок? – удивилась девушка. – Но почему?

- А ты ничего не помнишь? – недоуменно проговорил внук Ягге. – Ты правда не помнишь?

- А я бы стала спрашивать, если бы помнила? – резонно заметила малютка Гротти.

- Танюша, как ты себя чувствуешь? – подал, наконец, голос Ванька.

Таня перевела на него взгляд, в котором явно читалось: "А ты что здесь делаешь?" Освободив свою руку из рук Валялкина, девушка снова перевела взгляд на Ягуна. По лицу Ваньки промелькнула тень отчаяния. Все это, конечно же, не укрылось от внимания драконбольного комментатора, поэтому он подошел к другу и сжал его плечо, молчаливо призывая того взять себя в руки.

- Как ты себя чувствуешь? – повторил вопрос Ягун.

- Голова болит, - Таня попыталась приподняться, но тут же обессилено опустилась обратно на подушку, - и кружится. А еще очень большая слабость.

Девушка говорила очень тихо, как будто слова давались ей с трудом, а мертвенная бледность все еще не хотела покидать ее лицо. Ванька сидел с каменным лицом, но все в той же позе на полу около любимой, а Ягун стал названивать по зудильнику бабусе.

Появившиеся через минуту Ягге и Сарданапал выгнали из комнаты Баб-Ягуна и Ваньку, а сами мгновенно бросились к Тане и стали ее осматривать и расспрашивать. После долгих исследований, длившихся около часа, академик Белой магии и хозяйка магпункта вышли в коридор, где томились в нервном ожидании молодые маги.

- Итак, - озвучил свои выводы Сарданапал, тяжело вздохнув, - ничего утешительного я, к сожалению, сказать не могу. Похоже, что все-таки это отголосок проклятья Менелая. Утешает только одно – это не персонально наложенное заклятье. Судя по всему, ее мимолетом "зацепило" плюс нервное потрясение от последних событий. Здоровье уже восстанавливается, а вот с психикой… Она не помнит ничего из того, что произошло после возвращения в Тибидохс, почему она вернулась…

Сарданапал прервался, взглянув на Ваньку.

- А еще она не помнит отношений с тобой, Ваня, и с Пуппером. Упоминала только какого-то Димку.

- Это ее бывший одноклассник по лопухоидной школе, - пояснил Ягун. – Он… ухаживал за ней, пока мы жили у Дурневых.

Ванька расширившимися от ужаса глазами смотрел на Сарданапала.

- Как не помнит? – сдавленно проговорил мальчик.

- Вот так, не помнит и все тут. Конечно, она помнит, что ты – Ванька Валялкин, что она дружила с тобой и Ягуном, но вот того, что вы любили друг друга – увы…

Сарданапал снова прервался. Ваньке и Ягуну показалось, что это еще не все новости. Они оказались правы. Глубоко вздохнув, словно перед прыжком в ледяную прорубь, академик Черноморов продолжил.

- Обычно память через некоторое время возвращается. Честно говоря, больше всего меня беспокоит совершенно другое. Как бы это сказать… У Тани отсутствуют эмоциональные реакции.

- Как это? – не понял Баб-Ягун.

- Проще говоря, она не испытывает никаких чувств и эмоций. Для нее не существует ни радости, ни печали, ни грусти, ни горя, ни веселья, ни злости, ни улыбок, ни слез, ни ненависти, ни ревности, ни… любви.

Это заявление было встречено гробовой тишиной. Ягун и Ванька застыли в немом шоке, не в силах осознать весь ужас услышанного.

Общее безмолвие нарушила Недолеченная Дама, появившаяся как всегда некстати из стенки напротив. Кокетливо поправив свою шляпку с цветами, она громко защебетала:

- О, ученики! А я и не знала, что вы уже вернулись. А где остальные? Почему так тихо? А что это у вас с лицами? Кто умер?

- Дрыгус брыгус, - не выдержала словесного потока Ягге, и Недолеченную Даму моментально втянуло обратно в стенку.

Вмешательство легкомысленного призрака вывело Ягуна из ступора.

- А она... в смысле, Таня… поправится? – проговорил он, с надеждой глядя на бабусю.

- Мы сделаем все, что сможем, - ответила хозяйка магпункта, обняв внука.

- А вы в свою очередь нам поможете, ведь вы самые близкие для нее люди, с вами у нее многое связано, - продолжил ее мысль Сарданапал. – Только очень прошу, не давайте волю обиде или ревности – просто во всех словах и поступках Гроттер делайте скидку на ее состояние. Пока мы не знаем, как вернуть ей память и эмоции. Мы будем искать выход, но в данный момент надежда только на вас.

- Я сделаю все, чтобы снова увидеть ее улыбку, - прошептал Ванька.

И они с Баб-Ягуном отправились обратно к Тане продолжать нести свою вахту. Внучка Феофила Гроттера не спала, она лежала с безразличным видом, неподвижно глядя в потолок. Услышав скрип открываемой двери, девушка, прищурившись, сконцентрировала взгляд на вошедших.

- Ягун, - позвала она, протягивая руку к лучшему другу.

- Я здесь, - Баб-Ягун сел рядом с девушкой и взял ее за руку. – Как ты?

- Не знаю, - Таня прикрыла глаза, как будто ее слепил яркий свет. - Все как-то странно.

- Тебе нужно отдыхать, набираться сил.

- Я хочу пить, - проговорила девушка.

Баб-Ягун попытался встать, чтобы сходить за соком, но Таня его удержала.

- Нет, останься, - попросила она, бросив быстрый взгляд на Валялкина.

Было видно, что Ваньке обидно это слышать, но он помнил о просьбе Сарданапала и о том, что сейчас самое главное – здоровье Тани, поэтому взял себя в руки и отправился за напитками для девушки.

- Тебе неприятно, что он рядом? – проницательно заметил Ягун.

- Да нет, не то чтобы неприятно, - попыталась объяснить Таня. – Честно говоря, я сама не понимаю, почему так на него реагирую. У меня такое ощущение, что я о нем чего-то не помню. Но когда начинаю пытаться понять, что именно, мне кажется, что это скрывается от меня под толстым и мутным слоем льда, через который я ничего не могу рассмотреть, как ни стараюсь.

- А Пуппер? – вспомнил про слова академика Черноморова  лучший друг.

- Сарданапал тоже про него спрашивал. С Пуппером та же история, - девушка задумалась. – А чего я не помню?

- Извини, Танюш, но Сарданапал сказал, что ты должна сама вспомнить, - ответил Ягун. – А я-то у тебя не под слоем льда? А то там же и замерзнуть можно

- Нет, ты не подо льдом. Забыть человека, с которым поклялась друг другу в дружбе, сидя при этом верхом на контрабасе на высоте сотен метров над океаном, просто невозможно.

Ягун, конечно, был польщен такой характеристикой, о чем свидетельствовали замерцавшие факелами знаменитые уши драконбольного комментатора. Он хотел что-то ответить на это заявление (надо сказать, весьма сомнительное в данных обстоятельствах), но ему помешал Ванька, который в этот момент вошел в комнату с большим графином сока.

Весь оставшийся вечер Ягун так и просидел около Тани, держа ее за руку, а Ванька хмуро сидел чуть поодаль, так и не решаясь приблизиться – он тоже видел, что малютка Гротти отдает предпочтение Ягуну. Хоть это и было больно, но Валялкин понимал, что сейчас не время обижаться, он готов был терпеть все, что угодно, лишь бы любимая снова стала прежней.

 Прошло еще три дня. Таня все еще была достаточно слаба, но уже могла с помощью Ягуна, которого не отпускала от себя, передвигаться по Тибидохсу и даже выходить на улицу (конечно, с одобрения Ягге). Друзья часто организовывали своего рода пикники на пляже или у Лукоморского дуба: ребята решили, что эти места могли бы помочь Тане пробить тот лед, под которым были похоронены ее чувства. Но… Могли бы, да не смогли.

Однажды вечером, когда малютка Гроттер уже спала, академик Сарданапал позвал Ягуна и Ваньку к себе в кабинет.

- У меня для вас новость, - начал он.

- Вы нашли, как снять с Тани заклятье? – с надеждой воскликнул Ванька.

- К сожалению, нет, - покачал головой Сарданапал. – Новости у меня для вас совершенно другие. Я думаю, они вам не очень понравятся, но другого выхода я не вижу. Вы должны лететь в Магфорд.

- В Магфорд? – изумился Валялкин.

- А в Магфорде-то мы что забыли?– удивился Ягун.

- Это связано с Таней, - пояснил академик. – Она очень просила отправить ее к лопухоидам. Но сами понимаете, что я не могу этого сделать в теперешнем ее состоянии. Здесь оставаться ей тоже опасно. Единственным выходом мне представляется отправить ее на какое-то время в Магфорд, там она будет под присмотром опытных магов. Конечно, одну ее отправлять было бы чистой воды убийством, поэтому я очень вас прошу полететь вместе с ней.

- Мамочка моя бабуся! – воскликнул Ягун. – Отправиться в прямо пасть к невидимкам!

- Я согласен, - решительно сказал Ванька. – Если Тане это поможет, я пойду хоть к самой Чуме.

- Эй, маечник, полегче на поворотах, - возмущенно отреагировал Ягун. – Можно подумать, я не согласен. Ради Таньки навестим Пупперчика.

- Хорошо, - улыбнулся горячности трудновоспитуемых магов Сарданапал. – Соберите все необходимое, возьмите свои летательные инструменты и через час я жду вас в своем кабинете. 

В условленное время Таня, Ванька и Баб-Ягун подошли к огромной резной двустворчатой двери, которую украшала табличка: "Кабинет лауреата премии Волшебных Подтяжек, пожизненно-посмертного главы школы Тибидохс, академика Белой магии Сарданапала Черноморова". Золотой сфинкс, лениво посмотрев на учеников, посторонился, пропуская ожидаемых гостей внутрь. В кабинете уже находились. Сарданапал, Ягге и Медузия.

- У нас мало времени, поэтому скажу все кратко, - объявил достопочтеннейший глава Тибидохса. – Таня пока не готова к длительному перелету, поэтому я договорился с директором Магфорда, профессором Альбусоном, что мы вас телепортируем прямо к нему в кабинет. Сколько вы там пробудете, я пока не знаю. Все будет зависеть от складывающихся обстоятельств. Очень вас прошу, как только что-нибудь произойдет, сразу связывайтесь со мной, я должен быть в курсе всего, что с вами происходит.

Сарданапал подошел к Тане и обнял ее.

- Удачи, Танюша, - с нежностью в голосе проговорил академик. – Надеюсь скоро снова увидеть нашу "грозную русскую Гротти". Берегите ее, мальчики.

Ягге протянула Тане бутылочку с темно-зеленой жидкостью.

- Выпей это сегодня перед сном, - напутствовала она. – А завтра сразу сходи в их магпункт. Я договорилась, что тебя там будут лечить.

Кивнув, Таня взяла настойку и спрятала ее в свой рюкзак, который висел за плечами Ягуна.

- Итак, готовы? – спросил Сарданапал.

- Готовы, - в один голос ответили три трудновоспитуемых мага.

- Тогда ни пуха вам ни пера, - произнесла Медузия, вскидывая кольцо.

- Сгиниум визио мео!

Медузия и Сарданапал громко произнесли заклинание принудительной телепортации и из их колец посыпались искры, окружившие Таню, Ваньку и Ягуна плотным переливающимся зелено-красным коконом. Через несколько мгновений полыхнула яркая фиолетовая вспышка, которая унесла трех учеников Тибидохса в Магфорд.

Глава VI. Welcome.

- Внимание, я выпускаю мяч, - раздался громкий голос, разнесшийся по всему драконбольному полю.

Шейх Спиря лениво направил свою метлу вверх, но его обогнал стремительно летевший Гурий Пуппер, который через несколько секунд поймал мяч и вернул его тренеру. Мяч снова взмыл в небо, за ним стремительно погнался Пуппер, наперерез которому ринулся принц Омлет на своих спаренных метлах. Но когда до мяча оставалась пара метров, внезапно в воздухе нарисовался Жульсон и перехватил добычу.

Конечно же, это была тренировка драконбольной команды английской школы магии Магфорд – Невидимок. В недалеком будущем им предстоял отборочный матч с Бабаями, поэтому в последнее время тренировки проходили каждый день. 

Пуппер молниеносно летел за мячом, который пытался ускользнуть от ловца и поэтому перемещался хаотичными зигзагами. Гурий как раз выходил из красивой "бочки", когда над полем прокатился голос тренера: "Пуппер, срочно подойти ко мне!"  Легким замешательством драконбольной звезды мирового масштаба, вызванным столь необычной ситуацией, воспользовался Бэд-Фэт-Рэт, который и поймал непослушный мяч. Пупперу пришлось развернуть свою метлу с позолоченным древком и направиться к тренеру, возле которого стояла девушка в форме Магфорда. При приближении Гурия она радостно заулыбалась и стала махать ему рукой.

- Пуппер, профессор Альбусон просил тебя и мисс Гринджел срочно зайти к нему в кабинет, - сказал спортивный инструктор, как только метла Мальчика-Который-Выжил коснулась земли. – Тренировка продолжится без тебя.

- Герциана, что случилось? – спросил Гурий по дороге к директору.

- Не знаю, - пожала плечами девушка. – Ко мне прилетел купидончик с письмом от Альбусона, в котором он просил забрать тебя с тренировки и срочно прийти к нему в кабинет.

Надо сказать, что Герциана Гринджел была довольно симпатичной девушкой невысокого роста, ее карие глаза внимательно наблюдали за окружающим миром, а непослушная копна кудрявых темно-коричневых волос, стянутых лентой, развевалась на ветру. В Магфорде за Герцианой закрепилось прозвище "мисс всезнайка", т.к. она не могла провести ни секунды, чтобы не читать какую-нибудь образовательно-познавательно-обучающую книгу (если в данный момент под рукой не было очередного учебника), причем все полученные знания девушка умело применяла в жизни. С Гурием ее связывала давняя дружба, они часто вместе попадали в разные передряги с местным аналогом Чумы-Дель-Торт. Злые языки поговаривали, что Пуппер и Гринджел влюблены друг в друга и тайно встречаются. Правда, ни вездесущие фанаты, ни многочисленные магнетизеры, ни магвокаты, ни тетушки драконбольной звезды не получили ни единого тому доказательства. Если юные маги и были влюблены друг в друга, то очень тщательно скрывали это, причем не только от всех, но даже и от самих себя. Ведь Гурий не уставал твердить о своей любви к русской девушке Тане Гроттер.

За обсуждениями на тему, что же могло так срочно понадобиться директору школы, ученики добрались до нужного кабинета.

- Здравствуй, Гурий. Здравствуй, Герциана, - поприветствовал учеников профессор Альбусон. – Понимаю, что такой срочный вызов, из-за которого даже пришлось прервать тренировку, вызвал у вас множество вопросов. Дело в том, что у меня к вам очень важное поручение. Сегодня в нашу школу приезжают три ученика из Тибидохса, которые погостят у нас некоторое время.

При упоминании о Тибидохсе глаза Гурия засветились так, что казалось, будто внутри мальчика включили мощнейший прожектор. Даже знаменитый шрам на лбу в виде копирайта проступил ярче.

- Да, одна из них – Татьяна Гроттер, - улыбнулся директор, взглянув на реакцию влюбленного Пуппера.

Герциана в ответ громко хмыкнула.

- Мисс Гринджел, Гроттер будет жить с Вами в одной комнате, - продолжил Альбусон. – Я попрошу вас приглядывать за Татьяной. Она плохо себя чувствует, у нее есть определенные проблемы, поэтому ей будет нужна помощь.

- Проблемы? – вскинул голову Гурий. – Какие проблемы? Что с ней?

- Она частично потеряла память, - печально проговорил профессор. – Академик Сарданапал считает, что это результат проклятия. Но, что бы там ни было, результат налицо.

- А что значит частично? – прозорливо спросила Герциана.

- Вы, как всегда, смотрите в самую суть, мисс Гринджел, - отозвался Альбусон. – Частично – значит, что Гроттер не помнит ничего о том, что ее связывало с Гурием.

Пуппер опешил от такой новости и даже не смог ничего сказать, а лишь открывал и закрывал рот, словно вообразил себя рыбой.

- А кто те двое, которые прилетят вместе с Гроттер? – задала очередной вопрос Герциана.

- Это ее друзья – Баб-Ягун и … - директор посмотрел на Пуппера, - … и Джон Валялкин.

- Опять этот Джон Вайлялка! – воскликнул Гурий, размахивая метлой как шпагой.

- Простите, профессор, - видимо, у "мисс всезнайки" случился приступ проницательности, - если Татьяна не помнит о Гурии, значит, она не помнит и о своем Джоне?

- Никакой он не её! – распалился Пуппер. – Я – её. Мы скоро поженимся! Она любит меня!

- Сейчас она никого не любит, - остановил своего лучшего драконбольного игрока профессор Альбусон. – Она потеряла не только ту часть памяти, которая касается тебя, Гурий, и Валялкина, но и все чувства и эмоции. Короче говоря, она не может ни радоваться, ни грустить, ни улыбаться, ни плакать…

- Ни любить, ни ненавидеть, - закончила мысль директора Герциана.

- Как же так? – растерянно бормотал Пуппер. – Как же так может быть?

- Гурий, я очень тебя прошу не провоцировать никаких конфликтов с нашими гостями из Тибидохса, - сказал Альбусон. – Сейчас на первом месте стоит не то, кого из вас – тебя или Джона – выберет Гроттер, а ее здоровье. Именно поэтому она и приезжает в Магфорд. Я обещал Сарданапалу, что сделаю все от меня зависящее для ее выздоровления. Надеюсь, ты прислушаешься к моей просьбе. Иначе мне придется пойти на крайние меры – отчислить тебя из команды по драконболу. Но я верю, что до этого не дойдет.

- Мы все поняли, профессор, - за двоих ответила Герциана, так как Пуппер, похоже, находился где-то в астрале. – Когда они прилетают?

- Через полчаса академик Сарданапал телепортирует их сюда, в мой кабинет, - Альбусон посмотрел на медальон с часами, висевший у него на поясе. – Приходите минут через сорок, возьмете шефство над гостями.

Еще раз кивнув в знак того, что они все прекрасно поняли, Герциана схватила Гурия под руку и поволокла к выходу. Пуппер все еще пребывал в состоянии шока, поэтому не замечал никого и ничего вокруг, а только тихо бормотал: "Как же так? Как не помнит меня? А как же свадьба? А как же карточки приглашенных?"

Пипа Дурнева сидела на кровати, подперев голову армией подушек, и слушала новости из магического мира.

"Недобрый день, недорогие мои! Умнички, что настроили свои зудильники на нашу волну. Итак, в эфире долгожданный выпуск передачи "Последние магвости". С вами, как всегда, ваша любимая ведущая Грызиана Припятская! Сегодня в нашем выпуске вы узнаете: кто возглавит Комитет по несанкционированному использованию лопухоидов в магических целях; таинственное похищение в команде Бабаев; скандал на Лысой Горе; показ мод от Арманьяки; Тибидохс – быть или не быть. А теперь обо всем этом поподробнее.

Магщество Продрыглых Магций объявило о начале кампании по выборам главы Комитета по несанкционированному использованию лопухоидов в магических целях. На эту ответственную должность претендуют заместитель Председателя В.А.М.П.И.Р. Малюта Скуратов, спикер Магистерства магороны Марио Сантанини и посол по особо важным магделам широкого профиля Семен Подхалимов. Предвыборная гонка началась только вчера, поэтому пока конкуренты идут вровень. Мы будем следить за ростом и падением рейтингов, обо всех изменениях вы узнаете первыми (после меня, конечно). В ближайшем выпуске смотрите эксклюзивное интервью с Малютой Скуратовым.

Сегодня утром у игрока из команды Бабаев Тут-Он-Хам-Она был похищен драконбольный ковер. Тренер Бабаев Амат высказал предположение, что это диверсия, подстроенная Невидимками в связи с предстоящим отборочным матчем. Правда, через два часа оказалось, что летательный аппарат был позаимствован другим игроком Бабаев. Тошнотти, который хотел сделать другу сюрприз и модифицировать ковер. Господин Амат принес официальные извинения команде Невидимок.

Вчера ночью на Лысой Горе произошел пожар. Горело здание гостиницы "Последний приют". К счастью, бармен отеля Арти-Шок вовремя заметил пламя, которое перекинулось с уже сгоревшего холла на парадную лестницу, и вызвал пожарных. Через полчаса огонь удалось погасить, в результате пострадали всего 5 помещений. Организаторы поджога неизвестны, но Магщество Продрыглых Магций на всякий случай обвинило в этом вопиющем террористическом акте Вамдама Гуссейна. Реакции восточного мага пока не последовало.

Показ мод от Арманьяки, состоявшийся сегодня, имел грандиозный успех. Вся коллекция была распродана через 20 минут после начала мероприятия. Надеемся, что это было не последнее творение великого магзайнера.

И в заключение о школе для трудновоспитуемых волшебников Тибидохс. На острове Буяне продолжается непонятная эпидемия. Как мы уже сообщали, несколько недель назад все ученики были отправлены к лопухоидам. Директор школы академик Сарданапал заявил, что это было вызвано чрезвычайными обстоятельствами. От подробных комментариев Черноморов отказался. Так что же ждет знаменитую школу – быть ей или не быть?

На этой оптимистичной ноте я прощаюсь с вами до следующего эфира. Не забывайте включать ваши зудильники на "Последних магвостях". С вами была ваша лапусечка-симпампусечка Грызианочка Припятская. Чмок-чмок, проклятики мои!"

- Тьфу ты, черт, - Пипа со злостью швырнула зудильник в гору мягких игрушек, в бесчисленном количестве валявшихся в комнате. – Опять ничего интересного. Даже про моего Гурочку ни слова не сказали.

Конечно, дочка главного вампира и раньше слушала магические новости, но в последнее время вообще не пропускала ни одного выпуска. Эта мания началась после таинственного исчезновения  Тани и Ягуна. Никто не знал, что с ними стало и куда они делись, поэтому Пипа жадно ловила каждое слово Грызианы Пипятской в надежде услышать хоть что-то про "нагло бросивших ее дурацких беленьких".

То злополучное утро (после побега Гроттер и ее лопоухого дружка, как выражалась Дурнева-младшая) началось с душераздирающего крика тети Нинель, которая волновалась о том, что дочурка не пришла завтракать, и решила ее разбудить. Войдя в "детскую", Дурнева-старшая была оглушена молодецким храпом доченьки, а надпись на мониторе нового компьютера стала последней каплей для бедной женщины. В результате Пипа проснулась от того, что кровать под ней подпрыгнула примерно на полметра в высоту – результат падения на пол тети Нинель. Конечно, дядя Герман, прибежавший на звучный рев своей супруги, попытался поддержать ее, но вовремя понял, чем это для него чревато, поэтому дом на Рублевке в очередной раз содрогнулся от землетрясения. У соседей Котлеткиных упала со стола и разбилась хрустальная ваза с искусственными цветами. Последовавшая через пару минут очередная волна домотрясения лишила семейство генерала недавно купленного телевизора (всего-то 32 дюйма в диагонали, на кухню прикупили, для прислуги), на который упал горшок с кактусом. Что ни говори, а интуитивная магия рассерженной Пипы намного мощнее веса тети Нинель.

За неделю без "дорогой Гроттерши" дочка председателя В.А.М.П.И.Р. как-то даже соскучилась по сестренке: не с кем было ругаться для поднятия настроения (родители в счет не шли, потому что любые конфликты они предпочитали заглушать еще до их появления дорогими подарками, да и вообще боялись гнева дочурки); лоджия как-то сиротливо смотрела на Дурневу-младшую большими трехнедельной немытости окнами; и даже распоротые боевым ятаганом сто одиннадцать мягких игрушек не облегчали положения. Именно поэтому сейчас очередное отсутствие новостей послужило причиной полета ни в чем не повинного зудильника.

Вдруг у Пипы как-то странно защемило в груди.

- ГэПэ!  – подскочила на месте юная Дурнева. – С ним что-то случилось…

Видимо, огромное количество магии, вложенной в свое время Гурием в ползунки Пенелопы, все же давало кое-какие результаты. С юным английским гением драконбола в этот момент действительно что-то случилось. И этим "что-то" было известие о болезни Тани Гроттер.

Пуппер никак не мог прийти в себя от шока, вызванного сообщением Альбусона. И если бы не мисс Гринджел, то Гурий точно впечатался бы в ближайшую стенку и разбил очередные свои знаменитые очки.

- Все будет хорошо, - уговаривала друга Герциана. – Все будет в порядке с твоей русской красавицей. Чем сможем, тем поможем. Вернем мы ее обществу, вот увидишь.

Пуппер в ответ лишь грустно кивал.

Пока юные английские маги бродили по замку в ожидании, когда же пройдут отмеренные им сорок минут, в кабинете директора Магфорда образовался огромный фиолетовый кокон искр, в центре которого проявились три фигуры. Конечно же, это были Таня Гроттер, Ванька Валялкин и Баб-Ягун, телепортируемые из Тибидохса.

- Добро пожаловать, - широко улыбнулся глава школы, когда процесс принудительного перемещения русских учеников на английскую территорию был полностью завершен. – Меня зовут профессор Альбусон, я директор Магфорда, который на ближайшее время станет вашим домом.

Таня пристально разглядывала стоящего перед ней самого главного человека в Магфорде. Довольно высокий старец, с длинной белоснежной бородой, заплетенной в свободную косичку; из-за очков a'la Pupper (видно, сказалась безумная популярность ученика) смотрят проницательные голубые глаза; весь вид директора внушает уважение и уверенность в том, что он разрешит любую возникшую проблему. Ко всему прочему оказалось, что он на удивление хорошо говорит по-русски. На Таню Альбусон произвел положительное впечатление. "Не Сарданапал, конечно, но из того же теста", - подумала девушка. Профессор же дипломатично делал вид, что не видит изучающего взгляда русской ученицы.

- Давайте теперь знакомиться с вами, - предложил глава Магфорда. – Ну, Татьяну Гроттер точно ни с кем не спутаешь, - улыбнулся он, посмотрев на девушку. – А вы, молодые люди?

- Баб-Ягун, - представился лопоухий внук Ягге, смущенно замерцав знаменитыми ушами.

- Ванька Валялкин, - кивнул юный ветеринар в желтой майке.

- Наслышан, - ухмыльнулся Альбусон, глядя на Ваньку. – Рад знакомству. Надеюсь, вы будете комфортно себя чувствовать в нашей школе. Если возникнут какие-нибудь проблемы, сразу обращайтесь ко мне. С учителями вы познакомитесь по ходу дела. Единственная, о ком бы я хотел сейчас упомянуть, это мадам Помпиду – хозяйка нашего магпункта. В случае каких-то проблем со здоровьем немедленно обращайтесь к ней – она в мгновение ока поставит вас на ноги. И еще кое-что. Для всех учителей и учеников Магфорда вы прибыли сюда на стажировку по обмену, никто не знает истинной причины вашего приезда. В курсе дела только я и двое учеников, которых я попросил помочь вам – это Гурий Пуппер и Герциана Гринджел. Учиться вы будете вместе со всеми, у нас нет деления на темные и светлые, есть просто четыре группы, в которых изучают те предметы, которые им больше по душе – выбирают ребята, в какой группе учиться, самостоятельно. Думаю, вам будет лучше заниматься в одной группе с Пуппером и Гринджел. Так как вы не в достаточной степени знаете английский язык, то на уроках вас спрашивать не будут (если только вы сами не изъявите желания показать свои знания). Но это не значит, что домашние задания готовить не надо.

- А можно нам тренироваться играть в драконбол с вашей командой? – не утерпел Ягун, так и не дождавшись, пока директор коснется волнующей его темы.

- Конечно, - улыбка Альбусона утонула в его густой бороде. – Я в курсе, что Татьяна – лучший игрок Тибидохса, а Баб-Ягун – играющий комментатор. Естественно, я не могу лишить вас возможности тренироваться. Джон, если у Вас будет желание, можете тоже присоединиться. Я поговорю с тренером. Честно говоря, мне бы очень хотелось, чтобы вы сыграли за Невидимок в матче против Бабаев. Но это, конечно же, решать не мне, а нашему тренеру и вам, ребята.

В этот момент раздался тихий стук в дверь.

- Входите, - громко сказал глава Магфорда.

В кабинет деловито вошла девушка с гривой темно-коричневых волос, небрежно перехваченных лентой. Было видно, что она ведет за собой кого-то, даже не ведет, а тащит за руку, а этот кто-то отчаянно упирается. В конце концов, стеснительный "некто" оказался втянутым в кабинет. Естественно, это был никто иной, как Гурий Пуппер, который еще не совсем "переварил" новости.

- Хорошо, что вы уже здесь, -  кивнул Альбусон вошедшим. Он продолжал говорить по-русски, так как все присутствующие в разной степени, но все же владели этим языком. – Я хочу вас познакомить. Это наши гости из Тибидохса – Татьяна Гроттер, Баб-Ягун и Джон Валялкин, - профессор взглядом указывал на тех, кого представлял. – А это лучшие ученики Магфорда – Герциана Гринджел и Гурий Пуппер.

- Очень приятно, - почти одновременно отреагировали все пять учеников, только с тем лишь различием, что Таня говорила вежливым, но безжизненным голосом, Ягун с интересом косился на Герциану, которая разглядывала грозную русскую Гротти, а Ванька и Гурий испепеляли друг друга яростными взглядами.

- Как я уже говорил, - продолжил Альбусон как ни в чем не бывало, - я просил мистера Пуппера и мисс Гринджел помочь нашим русским гостям, так сказать, взять над ними шефство. Таня будет жить в одной комнате с Герцианой, а для Баб-Ягуна и Джона я выделю отдельную комнату.

Речь профессора прервал громогласный звук зудильника, который донесся откуда-то из-за его необъятного стола, занимавшего почти треть кабинета.

- Извините, но вынужден закончить наш разговор. Срочные дела, - проговорил Альбусон. – Герциана, Гурий, покажите гостям их комнаты и расскажите поподробнее о Магфорде, здешних обычаях и всем, что их заинтересует.

Поняв, что аудиенция окончена, тибидохцы с магфордцами направились на выход. В коридоре Пуппер первым делом бросился было к Тане, но по пути был ненавязчиво остановлен Герцианой, которая ловко схватила его за рукав и быстро потащила вперед, приговаривая: "Пойдем быстрее, а то вдруг это Хадсон Альбусону звонит". Ягун с Ванькой понимающе переглянулись, решив для себя, что Гринджел постарается не подпустить Пуппера близко к Тане. Таня же ничего не заметила, потому что была погружена в свои мысли. Она никак не могла понять, почему же знаменитый драконболист Гурий Пуппер ассоциируется у нее, как ни странно, совершенно не с метлой, мячом или драконом, а… с огромным букетом красных роз. Девушка так задумалась, что даже не обращала внимания на окружавший ее интерьер. А посмотреть было на что. Школа Магфорд располагалась в старинном английском замке. Огромное квадратное здание светло-коричневого цвета, в каждом из четырех углов возвышается по круглой башне со шпилем, а на крыше по периметру здания выстроены фигуры знаменитых английских магов. Причем в середине знания располагался большой внутренний двор размером примерно с футбольное поле. Внутри Магфорд был довольно уютным и чем-то походил на Тибидохс, конечно, с небольшими отличиями: коридоры тут были намного шире, освещались они не факелами, а старинными подсвечниками с большими оплавленными свечами, на полу не было привычных в русской школе ковров, зато все стены от пола и до потолка  были увешаны оживающими картинами, в углах коридоров высились старинные доспехи, которые почему-то начинали скрипеть, когда мимо них кто-нибудь проходил. Короче говоря, альма-матер английских магов производила благоприятное впечатление.

После довольно длительной прогулки по школе наши герои попали в ее жилую часть. В одном из больших помещений (судя по всему, это была гостиная) Гурий и Герциана разделились, отправившись показывать своим подопечным их будущие комнаты. Комната девушек оказалась достаточно просторной, с большим арочным окном, занавешенным темно-бордовыми шторами, с двумя широкими кроватями, расставленными вдоль стен и надежно укрытыми балдахинами того же цвета, что и гардины, к изголовью каждого спального места прикреплялся столик с резным подсвечником, а в углах комнаты стояли два одинаковых платяных шкафа. Около окна на полу возвышалась огромная куча книг (от учебника по нумерологии до "Повести Гринго Отважного", как успела заметить зоркая Таня).

- Левелингус, - быстро произнесла Герциана, увидев направленный на учебники взгляд Тани, и вся литература сложилась около одного из шкафов ровной стопочкой. – Твоя кровать – вот эта, - кивнула девушка на правую сторону комнаты.

- Спасибо, - ответила малютка Гротти и положила свое немудреное имущество около отведенной ей кровати.

Тут раздался стук в дверь. Конечно же, это были мальчики, причем Ягун почему-то был с пылесосом. Впрочем, Пуппер тоже не выпускал свою метлу из рук: то ли боялся, что ее ненароком украдут, как ковер Тут-Он-Хам-Она, то ли уже сросся со своим заколдованным пучком веток, то ли метла придавала ему уверенности.

- Танюх, давай полетаем? – радостно предложил Ягун. – Надо же обозреть окрестности, а с воздуха это сделать легче. Ты как?

- Нормально, - пожала плечами Таня. – А полетать можно.

- Только недолго! Если вдруг плохо себя почувствуешь, сразу закругляемся с полетами, чтобы нам тебя потом по кусочкам не пришлось собирать, - предъявил ей ультиматум внук Ягге и, подхватив Танин контрабас, направился к выходу.

А на улице стояла чудесная английская погода. Теплый летний вечер мягким покрывалом ложился на плечи, легкий ветерок робко касался кожи, а догоравшее на небе солнце окрашивало все вокруг в медь – трава, цветы, здания и даже деревья будто бы отдали свои краски, поменяв их на цвет Ярила. 

Таня, Ягун и Гурий быстро вскочили на свои летательные аппараты и, крикнув Торопыгус угорелус, помчались навстречу звездам. Ванька же и Герциана остались наблюдать за полетом друзей с земли, тем более что рядом как раз оказалась удобная скамеечка.

Малютка Гротти летела на своем любимом контрабасе, выписывая неимоверно сложные, но от этого еще более красивые фигуры. Девушка чувствовала себя в родной стихии, в лицо ей бил теплый воздух, мимо проносились точки сверкающих небесных светил, все вопросы остались далеко на земле. Рядом летел Пуппер, одновременно с Таней выводя пируэты в небе. Надо сказать, они красиво смотрелись вдвоем, четко и синхронно парящие в темно-синей вышине, словно две свободные птицы.

С земли же за ними ревниво следил Ванька, в душе которого шла нелегкая борьба между желанием стукнуть Пуппера метлой по голове и обещанием не устраивать никаких конфликтов. Ванька настолько был погружен в созерцание любимой и соперника, что не замечал, как за ним в свою очередь тоже наблюдают. Конечно же, это была Герциана. От ее проницательного взгляда не укрылась ревность Валялкина. Но девушка ничего не сказала, оставив все свои мысли и выводы при себе.

Видимо, не только Ванька ревновал Таню, но и Ягуну тоже не нравилось, что Пуппер словно приклеился к малютке Гротти. Лопоухий внук Ягге дерзко направил свой пылесос прямо на английского героя, намереваясь отогнать назойливого ухажера. Расчет оказался верным: перепуганный Гурий резко отклонил метлу в сторону и ушел далеко вправо, оставив Танюшу в одиночестве упражняться в высшем пилотаже. Баб-Ягун победоносно вскинул руку, и его пылесос тотчас же взмыл вверх.

И надо же было такому случиться, что именно в этот момент Таня, проходившая очередной крутой вираж, внезапно ощутила, что мир постепенно стал тускнеть и гаснуть, будто исчезая в туманной дымке, что ее тело наливается свинцовой тяжестью, а руки и ноги почти не подчиняются ей. Все звуки куда-то исчезли, лишь в ушах, постепенно нарастая, звенел смех, жуткий и хриплый, как скрип несмазанной телеги.

Первым заметил, что с малюткой Гротти что-то не так, конечно же, Ванька, ни на секунду не сводивший глаз с любимой. Валялкин нервно вскочил, напряженно вглядываясь в фигурку на контрабасе. Надо отдать должное и Герциане, которая тоже заподозрила неладное, поэтому быстро произнесла заклинание Акцио метла, на которое мгновенно отозвался требуемый предмет, выскочивший из-под соседней лавочки (видимо, в Магфорде тоже были нерадивые ученики, которые забывали свои летательные аппараты где попало, что сейчас оказалось очень кстати). Девушка вложила метлу в руки Ваньке и слегка подтолкнула его в спину, давая ему понять, что медлить явно не стоит.

А в это время Танин контрабас, потерявший управление, падал, плавно кружась, но все же неумолимо приближаясь к земле. Девушка с трудом держалась на инструменте, автоматически прижавшись всем телом к струнам и не выпуская смычка из рук.

Ванька на максимально возможной скорости летел к любимой, не обращая внимания на неудобство и непривычность полетов на метле. Конечно, его неожиданное появление в небе не осталось незамеченным Ягуном и Пуппером. Внук Ягге быстро проследил за взглядом друга и тоже направил свой пылесос к Тане. Они с Ванькой почти одновременно подлетели к девушке и подхватили ее под руки, стараясь не уронить при этом ни Гротти, ни ее драгоценный контрабас. Гурий тоже не остался в стороне и присоединился к "спасателям". Если бы в этот момент кто-нибудь решил полюбоваться вечерним пейзажем, то он был бы очень удивлен увиденной картиной. На фоне ярко светившей луны чернел непонятный силуэт огромного несуразного существа, которое странно передвигалось по воздуху. Герциана, которая с земли наблюдала за всем происходившим в вышине, тоже внесла свою лепту. Она нацелила свое кольцо на контрабас Феофила Гроттера и произнесла заклинание Левитиус замедлялус, которое замедлило падение. Это позволило Тане не рухнуть камнем, а плавно опуститься на землю с поддержкой со всех сторон любящими ее людьми.

А малютка Гротти даже не понимала, что ее почти несут на руках, чтобы она не упала. Для нее мир остановился, покрытый густой вязкой пеленой, исчезли все звуки, остался лишь леденящий кровь смех. Постепенно туман, застилавший глаза девушки, стал как бы расступаться, и в самом его центре расплывчато проступил какой-то предмет. Отчего-то Таня точно знала, что он очень важен для нее, но только не могла понять, почему.  А еще девушку мучила мысль: где-то она уже видела эту вещь, кажется, во сне…

- Таня, Танюша, Танечка, - как сквозь вату услышала чей-то взволнованный голос малютка Гротти и попыталась откликнуться, но с ее губ сорвался лишь тихий стон. – Кажется, она приходит в себя! Таня, ты меня слышишь? – продолжал допытываться все тот же приятный мужской голос.

- Чума, - с трудом выговорила Таня и тут же сама удивилась, почему сказала именно это.

Девушка приоткрыла глаза и увидела склоненные над ней обеспокоенные лица Ваньки, Ягуна, Гурия и Герцианы.

- Как ты себя чувствуешь? – спросил Ванька. Таня определила, что именно ему принадлежал тот приятный мужской голос, вырвавший ее из объятий обморока. – Ты можешь двигаться? Тебе срочно надо в магпункт!

Малютка Гротти попыталась пошевелиться, но это вышло у нее довольно плохо, так как боль тут же отозвалась во всем теле. Глубоко вздохнув, Таня мужественно предприняла еще одну попытку приподняться, которая на этот раз увенчалась успехом.

- Кажется, жива, - констатировала девушка.

- Слава Древниру! Как же ты нас напугала! – облегченно вздохнул Ягун.

- Танья, мы все очень беспокоиться, - раздался голос Пуппера, от волнения снова коряво заговорившего по-русски.

- Я в порядке, - проговорила Таня, вставая с неудобной скамейки, на которую ее уложили друзья, пока девушка была без сознания. – А в магпункт мне действительно надо – Сарданапал говорил про какую-то микстуру.

*   *   *

Жизнь русских учеников в английской школе потихоньку налаживалась: магфордцы на удивление доброжелательно приняли гостей; учителя не нагружали их непомерными домашними заданиями; но самым приятным моментом оказалось разрешение Альбусона тренироваться вместе с командой Невидимок. И только состояние Тани не улучшилось ни на йоту. После почти удавшегося падения с контрабаса девушка слегка окрепла (что было совсем неудивительно, ведь мадам Помпиду заставила ее выпить 3 стакана горькой настойки и оставила на всю ночь в магпункте), но ни память, ни чувства возвращаться не собирались. Правда, полеты Таня не оставила, поэтому они с Ягуном часто рассекали английское небо. Надо сказать, что это было для них единственной возможностью поговорить без посторонних ушей, так как вокруг Гротти постоянно толпились какие-то люди.

            Вот и сейчас Таня и Баб-Ягун кружили над просторами Магфорда. К счастью, на этот раз Пуппер не увязался за ними, потому что его вызвал к себе учитель защиты от черной магии профессор Бассет-Стаффорд. Герциана же с Ванькой сидели на лавочке во дворе школы: Гринджел углубилась в очередной учебник, а Валялкин наблюдал за полетом друзей. Конечно, он с превеликим удовольствием тоже взмыл бы в небо и присоединился к ним, но мужественно сдерживался, поскольку понимал, что этим только все испортит и оттолкнет от себя Таню, которая продолжала неосознанно избегать парня.

- Я не понимаю! -  говорила Таня Ягуну, заходя на очередной вираж. – Не понимаю, почему я так реагирую на Ваньку. У нас же были хорошие отношения, мы же дружили…

Ягун громко хмыкнул.

- Произошло что-то, чего я не помню? – спросила Таня. – И это сейчас заставляет меня избегать его? Как будто что-то стоит между нами... – Она сделала еще одни круг и снова подлетела к лучшему другу. - Знаешь, а я ведь вспомнила одну вещь.

- Что? – воскликнул Ягун и так резко дернул рукой, что не удержался и провалился в воздушную яму. Выровняв пылесос и подлетев поближе к Тане, он взволнованно воскликнул: - И почему же ты молчала??? Что ты вспомнила?

- После того первого полета, когда мне стало плохо в воздухе, - девушка уже рассказывала Ягуну про жуткий смех и то, что ей тогда почудилось, - я вспомнила один момент. Точнее, это мне приснилось, но почему-то я уверена, что так было на самом деле. Не знаю, в курсе ты или нет… Короче говоря, мы с Ванькой разговаривали в ангаре Гоярына про Исчезающий этаж, и он сказал, что ему было легко противостоять зомбированию Чумы. Он начал еще что-то говорить, но тут я проснулась. Такое ощущение, что проснулась я как раз на самом важном месте, так и не узнав главного… Поэтому толку от этого воспоминания нет никакого.

- Как это никакого? Раз ты вспомнила одно, вспомнишь и остальное! Лед тронулся, господа заседательские судьи! Или как там было?.. Ладно, не суть важно. А о вашем разговоре у Гоярына я не знал – вы же мне не докладывали о каждом вашем сви… шаге, - быстро поправился Ягун. – Но про то, что он переборол зомбирование Чумы, я в курсе.

- Так странно, - задумчиво проговорила Таня. - Я вроде бы помню о том, что было на том же Исчезающем этаже, но какие-то детали, причем связанные с Валялкиным, ускользают, как песок сквозь пальцы. Кстати, с Пуппером аналогичная ситуация – не пойму никак, почему он у меня ассоциируется не с драконболом, а с купидончиками и букетами роз?..

- Было бы странно, если бы он у тебя с чем-то еще ассоциировался, - пробормотал Ягун. – Вон, кстати, и он собственной персоной.

- Тогда снижаемся. Конечно, он отлично летает, но мне как-то мешает, когда он при этом не отстает от меня ни на метр. Зашибу еще беднягу ненароком – мой контрабас явно тяжелее его метелки.

Таня и Баб-Ягун плавно опустились на площадку, где их уже поджидали Гурий, Ванька и Герциана.

- Танья, darling! – воскликнул Пуппер, подбегая к девушке с огромным букетом алых роз.

- Тамбовский волк тебе дарлинг, - ласково огрызнулся Ягун, поднимая Танин контрабас.

Гурий замер на бегу.

- What? Почему волк мне darling? – недоуменно спросил он у тибидохского драконболиста.

- Не делай лицо морозильником, - продолжал издеваться Баб-Ягун, подделываясь под корявый русский язык Пуппера. – И вообще, это есть русский нешнл поговорка. Андерстенд?

- А-а-а, understand, - облегченно улыбнулся Гурий. Он обошел Ягуна, который загораживал ему дорогу, и вложил букет Тане в руки. – Beautiful цветы для самой beautiful девушка!

            Ягун явно хотел съязвить, но его прервал купидончик, который буквально свалился ему на голову. Правда, оказалось, что письмо маленький почтальон принес Тане.

            Девушка раскрыла конверт, из которого выпал конвертик поменьше и маленький листок, на котором размашистым кривым почерком было написано: "Гроттерша, где бы ты ни была, я тебе не почта! Меня уже замучил звонками твой Митяй! По просьбе номер примерно семьсот двадцать девять передаю тебе его любовное послание. Надеюсь, оно до тебя не дойдет. ЗЫ: Если все-таки дойдет, пришли мне ответ с заклинанием любовного приворота, которым ты всех к себе приклеиваешь! Пенелопа".

            Таня пожала плечами и развернула второй конверт.

            "Дорогая Таня! Мне очень жаль, что ты так быстро уехала, и мы даже не смогли нормально попрощаться. Я постоянно тебя вспоминаю: твои глаза, твою улыбку, твой голос, твои волосы… Часто хожу туда, где мы вместе гуляли. Как же я хочу, чтобы ты сейчас была рядом со мной! Мне тебя очень не хватает!

            Честно говоря, я так сильно по тебе скучаю, что даже поставил твое фото в заставке компьютера и на мобильном телефоне (я сфотографировал тебя на мобильник, пока ты не видела – надеюсь, ты не будешь на меня за это сердиться).

            Ну неужели нет никаких способов, чтобы мы могли общаться? Ни телефона, ни электронной почты? Я согласен даже на "живую" переписку, ведь в письме есть частичка твоей души, я могу видеть твой почерк, чувствовать запах твоих духов, исходящий от бумаги…

            Очень надеюсь, что ты все же получишь это письмо и, может быть, даже ответишь. Я буду ждать.

            Твой Дима.

            Танюш, мне кажется… нет, я уверен, что я тебя люблю."

            Таня задумчиво сложила письмо. Все еще больше запутывалось. К непонятностям с Ванькой и Гурием добавился еще и Димка Дьяченко. Девушка помнила, что не так давно стала с ним встречаться, но вот почему он пишет про ее внезапный отъезд, было непонятно. Видимо, отыскался еще один провал в памяти. "Интересно, много их еще найдется, этих провалов?" – подумала Таня.

            Подняв голову, она увидела, что друзья выжидательно смотрят на нее.

            - Это личное, - ответила девушка на их немой вопрос и решила сменить тему. – А не пора ли нам обедать?

            - Обедать – это святое, - оживился Ягун, и все дружно отправились кушать. 

            Вечером, когда Таня уже собиралась спать, раздался стук в дверь. Герциана, не  отрываясь от книжки, громко крикнула:

            - Входите!           

            На пороге показался Ванька Валялкин. Таня заметила, что он держал одну руку в кармане, как будто там лежало что-то очень ценное.

            - Не буду вам мешать, - дипломатично сказала Герциана и вышла из комнаты, не забыв, однако, взять с собой учебник.

            Ванька приблизился к Тане и смущенно проговорил:

            - Танюш, я хотел тебе кое-что отдать…

            Он вытащил руку из кармана и разжал кулак. На ладони лежала цепочка с кулоном в виде крыла. Кулон притягивал Таню, как магнит, она смотрела на него, не в силах оторвать взгляд. Казалось, воспоминания пытаются прорваться сквозь толщу заслона, которым они отгорожены от сознания девушки. Перед глазами замелькали какие-то образы: Ванька, который надевает этот кулон на шею Тане; сама Таня, которая наводит переливающееся зелеными и красными искрами кольцо на испуганную Гробыню… В голове звучали обрывки фраз: "Я хотел подарить тебе кое-что. Это означает, что ты – мои крылья"; "Говори живо! Искрис…" – "Ааааааааа! Валялкин!"

            - Ты ведь мне это уже дарил? – задумчиво спросила Таня, подняв глаза на Валялкина.

            - Ты вспомнила? – обрадовался Ванька.

            - Нет, просто промелькнуло кое-что. Какие-то кусочки мозаики, которые никак не хотят складываться в общую картину.

            - Я очень надеюсь, что ты вспомнишь, - тихо проговорил Ванька. Он вложил кулон в руку Тани, порывисто поцеловал ее в щеку и быстро вышел.

            Когда спустя примерно полчаса в комнату вернулась Герциана, она увидела, что ее соседка сладко спит: рыжие кудри разметались по подушке, ладони бережно сжимают цепочку с крылом.

            А в это время неугомонная дама по имени Судьба уже готовила для малютки Гротти очередную порцию приключений.

            Утро началось вроде бы обычно. Тренировка по драконболу прошла замечательно: Таня явно была в ударе, поэтому поймала почти все мячи, которые посылал учитель. В команде все чаще проскальзывали слухи о том, что Татьяна Гроттер будет играть в составе Невидимок на ближайшем матче. Ребята были очень довольны – ведь с таким отличным игроком победа была обеспечена. 

            После тренировки Таня собиралась отнести контрабас в комнату и переодеться, чтобы пойти к мадам Помпиду за лекарством. Внезапно ее внимание привлекла странная картина: над головой Ваньки кружил маленький почтальон в красных подтяжках и надрывно пищал. Заметив рыжеволосую драконболистку, купидончик стрелой помчался к ней и обрадовано вручил свиток, перевязанный черной лентой.

             Сама не понимая, почему так поступает, Таня решила прочитать письмо без свидетелей, поэтому попросила никого за ней не ходить и отошла к соседней скамейке, где и развернула послание.

"Привет, сиротка! Куда запропастилась? Звоню тебе, звоню – и по зудильнику, и даже по лопухоидному телефону – а от тебя ни духу, ни звуку. Хотела тебя пригласить на рюмочку яда, а ты возьми да исчезни. В магвостырь что ли подалась с горя? Или с радости? Что же ты заклятой подруге-то не сказала, что за Пупперчика моего замуж собралась? Почему это я такую сногсшибательную новость узнаю из "Последних магвостей"??? Надеюсь, не забудешь пригласить на Оливье с шампанским!

Кстати, почему у тебя не работает зудильник? Можно сказать, я волнуюсь. Только ты не думай, что я за тебя волнуюсь. Я за Гурочку беспокоюсь. Куда вы там подались, что даже дозвониться до вас нельзя? Спиря, гад, загадочно молчит, да и Грызианка тоже ничего не сообщает. Прямо заговор какой-то против бедненькой Гробынюшки.

Скорее бы уже можно было возвращаться в Тибидохс, а то лопухоиды достали! Еле успеваю отбиваться от дедков, которые постоянно приглашают в ресторан. Глом, конечно, некоторых отпугивает, но не всех. Ходила тут недавно с одним в ресторан – так уговаривал, что легче было согласиться, чем объяснить, почему отказываюсь. Сначала все было чинно и благородно: шампанским поил, ананасами с омарами кормил. А потом смотрю, "Сеня дошел до кондиции", глазки у него уже маслом заблестели, и поняла – пора действовать. Шепнула ему на ушко: "Голодронус голодрыгус" и почесала пузико искоркой. Сиротка, ты бы видела, как он моментально про меня забыл и на еду набросился, как будто месяц в голодной Африке провел! Так что я могла спокойно доесть свой коктейль из креветок и спокойно уйти – он даже не заметил.

Ладно, надеюсь, у тебя все хорошо. Если сможешь перо в руки взять, то черкни пару строк.

До встречи под Черными Шторами!

Твоя Гробулька."

            Стоявшие неподалеку друзья смотрели на Таню со смесью любопытства и удивления. Она медленно подняла голову и посмотрела на них: Гурий, Герциана, Ягун… Тут ее взгляд встретился с Ванькиным, и его синие глаза буквально приковали к себе малютку Гротти.

            Кусочки мозаики проносились перед внутренним взором Тани. Кулон с крылом, Зализина, послание от Цирцеи, Пуппер, объяснение Сарданапала, Жуткие ворота…

            "Это я заставил Ваньку поклясться, что он специально поссорится с тобой, нагрубив и украв цепочку… Я понимаю, что это жестоко, что тебе было очень больно, но ты же сильная, а твоя сила помогала Лизе выжить".

            "А я не хочу быть сильной! Я не хочу выдерживать!"

            "Своими экспериментами вы меня убили".

            Таня ошеломленно опустила руку в карман комбинезона и вытащила кулон с крылом, который теперь всегда носила с собой. Не отрывая взгляда от невероятно синих глаз Ваньки, она протянула к нему руку с подвеской, словно пыталась вернуть подарок.

            У Тани было ощущение, что небеса рухнули на ее несчастную голову, все закружилось и замелькало перед глазами. Боль, надолго спрятанная внутри, взорвалась миллионами искр. Грозная русская Гротти потеряла сознание и упала на землю, как подкошенная.

            Мозаика сложилась.

Глава VII. Сколько нужно человек, чтобы разгадать загадку?

Ночь – время тайн и озарений. Ведь именно в это время суток по странной традиции происходит все самое загадочное и необъяснимое. И эта ночь стала тому подтверждением.

В магпункте стояла напряженная тишина. На одной из кроватей без сознания лежала Таня Гроттер, а вокруг безмолвными тенями расположились Ванька, Баб-Ягун, Гурий и Герциана. После того, как Таня упала в обморок, друзья отнесли ее к мадам Помпиду, которая для выздоровления девушки намазала ее виски какой-то мазью. И сейчас в воздухе витал аромат эвкалипта с примесью чего-то терпкого и горьковатого.

Внезапно Таня открыла глаза и широко улыбнулась, глядя на Ваньку.

- Милая, наконец-то ты очнулась, - обрадовался Валялкин и прижался губами к ладошке любимой, которую держал в руках. – Как ты себя чувствуешь?

Таня глубоко вздохнула:

- Пачули?

Принюхавшись к аромату мази, девушка почему-то заговорила таким тоном, будто читала лекцию:

- В древних легендах говорится о чудесном поясе Афродиты, в котором были заключены любовь, желание и слова обольщения. Пояс источал волшебный аромат пачули, любовной власти которого были подчинены не только люди, но и боги. Именно с помощью пояса Афродиты Гере удалось соблазнить Зевса.

- А при чем здесь Гера и Зевс? – удивился Ягун.

- У меня было видение. Афродита, - уже нормальным голосом ответила Таня. - Сгоревший около Лизы пергамент был эскизом того самого пояса, который она нарисовала. Пояс был пропитан любовным зельем на основе пачули. Но когда Лиза произнесла заклинание любовного приворота Афродиты и решила усилить его заклинанием Менелая, последнее отразилось от зеркала и попало в нее. Наложив на Лизу проклятье, Менелай забрал с собой пояс. Лишь случайно на полу осталась лежать белая бисерина, которую он не заметил. Именно она будет ключом.

- Ключом к чему? – изумленно спросил Ванька.

- Ключом к тому, как вернуть все на свои места, - пояснила Таня. – Теперь я знаю, что было во сне, который меня преследовал. Зеркало. То самое зеркало, из-за которого пострадала Лиза. Нам нужно пройти через него в Потусторонний Мир и найти пояс. Бисерина укажет нам путь. Уничтожив пояс, мы снимем проклятие Менелая. Тогда и Лиза будет здорова, и Тибидохс не пострадает.

- Да уж, дело за малым – всего-навсего махнуть в другой мир, - с наигранной веселостью проговорил Ягун, – и встретиться с разгневанным богом. Какие мелочи! Да у нас каждый день и поинтереснее прогулочки бывают.

- Проклятие касается только меня и Ваньки, - сказала Таня. – Поэтому в Потусторонний Мир отправимся мы.

- А больше ничего такого же конструктивного не предложишь? – возмутился Ягун. – Не знаю, что там думают изнеженные англичане, а я друзей в беде не бросаю. Как хотите, но я иду с вами.

- Я не оставлю Таню, когда ей нужна помощь, - храбро заявил Пуппер, поправив на переносице очки.

- Думаю, я тоже вам пригожусь, - подала голос стоявшая чуть в стороне Герциана.

- Спасибо, - Тане было очень приятно, что друзья будут рядом в трудную минуту. – Но сначала надо поговорить с Сарданапалом. У него в кабинете зеркало и бисерина. Мы должны срочно вернуться на остров Буян.

Видимо, пожизненно-посмертный глава школы Тибидохс не просто так был удостоен звания академика Белой магии. Не успела Таня договорить, как у Баб-Ягуна в кармане заверещал зудильник. Испугавшись, что мадам Помпиду будет ругаться из-за шума, внук Ягге быстро достал звенящую миску. Стоило ему провести по ее дну ладонью, как дребезжащий звук мгновенно прекратился, а на тусклом дне зудильника вспыхнуло изображение академика Черноморова.

- Здравствуй, Ягун. И все, кто сейчас рядом с тобой, - раздался голос Сарданапала. Видимо, зудильник был заговорен только на своего хозяина, поэтому больше никого глава Тибидохса не мог видеть и слышать. – У вас есть какие-нибудь новости?

- Академик Сарданапал! – обрадовано воскликнул Ягун. – Вот и говорите потом, что не подзеркаливаете! Ой, извините… У нас как раз есть новости. Просто потрясающие! Мы должны срочно вернуться в Тибидохс.

- Таня в порядке? – прервал его глава школы.

Ягун поднял глаза на лучшую подругу и радостно улыбнулся.

- В порядке и рвется в бой.

- Отлично. Сейчас я переговорю с профессором Альбусоном, и он телепортирует вас в Тибидохс. Можете идти собирать вещи. До скорой встречи, мои дорогие! - Знаменитые усы Сарданапала дружно превратились в два восклицательных знака, а потом стали ликующе вытанцовывать что-то весьма напоминавшее ламбаду.

Ягун сдавленно хихикал, а когда Черноморов отключился, рассмеялся во весь голос.

- Танюх, усы Сарданапала очень обрадовались, что ты выздоровела, - отсмеявшись, внук Ягге не только пересказал слова директора, но и в деталях изобразил поведение растительности на лице Черноморова. – Короче говоря, можно идти собирать вещички.

Шум, нарушивший мертвую тишину магпункта, не мог не привлечь внимание мадам Помпиду, которую разбудили неугомонные ученики. После недолгих уговоров и обследования состояния здоровья Тани главная магчевательница Магфорда разрешила девушке покинуть магпункт.

К тому времени, когда пятерка юных магов добрались до кабинета директора, профессор Альбусон, судя по всему, уже успел переговорить с академиком Сарданапалом, поэтому не задавал никаких вопросов.

- Я очень рад, что Татьяна поправилась, - сказал он. – Надеюсь, что это не последняя наша встреча. Однако хотелось бы верить, что следующая произойдет не при таких печальных обстоятельствах. Гурий, можешь не волноваться, я придумаю какое-нибудь объяснение вашего с Герцианой отсутствия для твоих тетушек и прессы.

- Большое Вам спасибо за все, - сердечно поблагодарила директора Таня.

- Готовы? – Глава школы вышел из-за стола.

- Готовы.

Таня, Ванька, Ягун, Гурий и Герциана встали в центре кабинета и приготовились к телепортации. Профессор Альбусон подошел к малютке Гроттер и протянул ей небольшую деревянную фигурку птицы.

- Может быть, когда-нибудь пригодится, - тихо проговорил он. - Желаю удачи!

Глава Магфорда произнес заклинание принудительной телепортации, и кабинет озарила яркая фиолетовая вспышка, которая постепенно разрасталась и превращалась в огромный искрящийся кокон, захватывающий юных магов в свои объятия и растворяющий их в своем сверкании. И в это же время в кабинете директора русской магической школы Тибидохс тоже возникло фиолетовое сияние, из которого появились пять учеников.

Сарданапал и Медузия, которые уже ждали ребят, бросились к ним навстречу.

- Танюша, как ты? – обеспокоено спросил Черноморов, когда процесс телепортации завершился.

- Я в порядке, академик, - улыбнулась Таня. – И ко мне вернулась память.

- Слава Древниру! - воскликнул Сарданапал. – Я так беспокоился за тебя, девочка моя!

- А почему тут находятся ученики Магфорда? – раздался голос доцента Горгоновой, которая до этого молча наблюдала за происходящим.

- Мы будем помогать Танья, - патетически ответил Гурий.

- Ягун, это и есть твои потрясающие новости? – вопросительно подняла одну бровь Медузия.

- Нет, это приложение к новостям, - ответил Ягун. – Причем бесплатное. А новости есть у Тани. И они действительно потрясающие.

Сарданапал и Медузия дружно повернулись к Тане.

- Академик, у Вас все еще хранится то зеркало и бисерина, которые Поклеп Поклепыч нашел в комнате у Зализиной? – спросила девушка.

- Конечно, - ответил глава Тибидохса и указал на угол кабинета, где виднелся какой-то большой предмет, закрытый покрывалом, по очертаниям напоминавший зеркало.

Таня пересказала учителям историю, услышанную от привидевшейся ей Афродиты. На протяжении всего повествования Сарданапал озабоченно кивал головой, а волосы Медузии начинали опасно шевелиться, словно собирались превратиться в змей.

- Единственная возможность остановить Менелая – это уничтожить пояс, - закончила Таня. – Мы отправимся в Потусторонний Мир и найдем пояс Афродиты.

- Это очень опасное путешествие, - медленно проговорил Сарданапал.

- Я знаю, - ответила малютка Гротти. – Но если мы этого не сделаем, то Менелай уничтожит и Буян, и весь магический мир… и Лизу.

- Таня, я тобой очень горжусь, - в голосе академика Черноморова слышалась отеческая нежность. – Твои родители были бы очень счастливы, если бы могли знать, какая достойная у них выросла дочь.

- Я думаю, прямо сейчас отправляться в Потусторонний Мир не имеет смысла, - задумчиво проговорила доцент Горгонова.

- Но… - начала было Таня.

- Пойдете чуть позже, - прервала ее Медузия. - Вам нужно отдохнуть и набраться сил, а мы в это время попробуем найти еще какую-нибудь информацию, которая могла бы вам помочь.

- Да, лучше слегка повременить, -  кивнул Сарданапал и посмотрел на часы. – Через три часа начнется затмение луны. Тогда вы и отправитесь в путешествие. А сейчас идите, постарайтесь немного поспать.

- Да-а, по всем приметам предстоит выдающаяся ночь, - задумчиво проговорил академик, когда ученики вышли из кабинета.

А наши юные герои направились в свои комнаты. Но так как для Гурия и Герцианы в Тибидохсе не было предусмотрено спален, вся компания решила устроиться в комнате у Тани. Однако как они ни старались заснуть, у них это не получилось. Видимо, сказывалось возбужденное состояние, вызванное предстоящим походом в Потусторонний Мир. Именно поэтому ребята приняли единогласное решение: чем сидеть сложа  руки, надо попробовать найти какие-либо дополнительные сведения про Менелая, Афродиту, ее пояс и все, что могло быть с ними связано.

Джинн Абдулла мирно трудился над сто двадцать девятой страницей "Поэмы тысячи проклятий в стихах", когда дверь библиотеки распахнулась, и на пороге появились пять подростков: три уже ставших родными за долгие годы попыток наложить на них проклятие за просроченные книги – Таня Гроттер, Баб-Ягун и Ванька Валялкин, один известный – Гурий Пуппер, а также незнакомая девочка с серьезными глазами.

- Вы так соскучились по моим проклятиям, что решили пренебречь приказом Сарданапала и прилетели меня повидать? – изумление хранителя фолиантов читалось не только в голосе, но и на его лице: бородавки лихорадочно перебегали по щекам, лбу и шее джинна, пытаясь убежать на затылок, но снова возвращаясь и повторно начиная забег.

- А Вы и есть джинн Абдулла? – восхищенно проговорила Герциана и смело шагнула вперед. – Я столько о Вас слышала, но никогда не думала, что наступит день, когда я смогу Вас увидеть.

- Она что, русалочьей чешуи объелась? – шепнул Ягун Тане. – Что она несет?

- Думаю, она правильно делает, - также тихо ответила Таня. – Заговорит ему зубы, настроит на положительный лад. Авось он нам поможет.

- Логично. Как же это я сам до такого не додумался! – хлопнул себя по лбу Ягун, чем привлек внимание Абдуллы.

- А-а-а, и Баб-Ягун здесь, -  зловеще улыбнулся джинн.

- Я все сдал, у меня никаких книг нету! - испуганно затарахтел Ягун. – И вообще, я читать не люблю, я лучше пылесос свой заправлю, чем книгу в руки возьму!

- Да я знаю, что ты все сдал, - удивился такой реакции ученика Абдулла. – Просто мы с твоей бабушкой как раз вчера о тебе говорили.

Хозяин библиотеки пожал полупрозрачными плечами и снова повернулся к Герциане.

- А ты, деточка, наверное, очень любишь читать, - сахарным голосом обратился он к девочке.

- Очень! – обрадовалась Герциана. – А у вас такая большая библиотека! Такой выбор книг, что глаза разбегаются.

- Вот глаза не надо разбегать, они нам еще пригодятся, - пошутил Ягун.

Герциана через плечо метнула на шутника язвительный взгляд и продолжила свою занимательную беседу с Абдуллой. Оседлав любимого конька, а уж тем более найдя благодарного слушателя, мисс Гринджел со скоростью лихого наездника понеслась в дебри мировой литературы. Через десять минут перечислений всех книг, которые она прочла, заскучал даже Абдулла.

- Может быть, ты хочешь что-нибудь почитать из моей библиотеки? – вставил он, когда Герциана сделала вдох перед рассказом о следующей книге.

- Ну-у-у, - слегка задумалась девушка, - я не уверена, что здесь это есть…

- У меня есть все! – приободрился Абдулла. – Даже книги, написанные Древниром!

- Нет, Древнира мне не надо, - отмела предложение Герциана. – А вот что-нибудь про ароматерапию…

- Всего-то? – поднял брови Абдулла, причем брови переползли на затылок и скрылись где-то в районе шеи.

- Ну хорошо, еще про Менелая и Афродиту, - милостиво разрешила девушка.

- О, это уже интереснее, - обрадовался Абдулла и помчался в глубь библиотеки, заканчивая фразу уже откуда-то из-за стеллажей. - Никуда не уходи, я вернусь быстрее, чем ты успеешь сказать "Сарданапал тебя разбери".

Герциана радостно обернулась к друзьям и заговорщицки им подмигнула.

 - Сейчас все будет в лучшем виде, - прошептала она.

- И где ты так научилась манипулировать людьми? – удивился Гурий.

- Попробуй назови Абдуллу человеком, - ласково посоветовал английскому герою Ягун. – Только не забудь перед этим тряпочку оставить, чтобы было чем вытирать лужицу, которая от тебя останется. Так и быть, метлу и очки мы себе не оставим, а любезно вернем твоим милым тетушкам.

Гурий испугано захлопал глазами и благоразумно замолчал.

А в это время из-за безразмерных библиотечных стеллажей показалась фигура Абдуллы, в руках которого виднелся массивный фолиант темно-бордового цвета.

- Спасибо, - проникновенно сказала Герциана, забирая книгу у джинна. – Уверена, нас ждет потрясающее чтение!

Абдулла расплылся в блаженной улыбке и увлеченно продолжил стихосложение о проклятиях, так как юные маги уже расселись за столиком и углубились в "Трактат о маслах и их применении в мифологии".

Таня нацелила свой перстень на книгу и прошептала:

- Отыскасис открыватис Пояс Афродиты.

"Трактат" послушно зашелестел страницами и открылся на одном из разделов. Таня быстро проглядела то, что нашла книга, и стала зачитывать информацию вслух.

"Афродита - богиня любви и красоты. Афродита одержала победу в споре с Герой и Афиной о том, какая из богинь красивее. За это она обещала Парису любовь Елены и спасла его в поединке с Менелаем. Афродита покровительствовала влюбленным, в том числе и проституткам, жрицам любви, и жестоко карала презиравших любовь.

Демонической силой обладал пояс Афродиты, в котором были заключены любовь, желание и слова обольщения. Этот пояс источал волшебный аромат, его любовной власти были подчинены не только люди, но и боги. В одном поясе Афродиты было сосредоточено столько чар любви, что даже великая Гера просила Афродиту дать ей на время этот пояс, чтобы соблазнить Зевса. Неодинаковые страсти вытканы на поясе Афродиты.

Одним из источников покоряющего аромата любви пояса Афродиты является пачули. Глубокий, смолисто-терпкий, горьковато-дымный, земляной,  теплый, чувственный и необыкновенно стойкий аромат.

Мощный эротический стимулятор. Необычный аромат дразнит, интригует, возбуждает Вас, манит все дальше и глубже.

Дозировки:

- ванны: 4-6 капель;

- энергетический массаж: 3 капли пачули смешать с 4 каплями масла жожоба и нанести легким движением на затылочную ямку, середину лба, макушку (производить манипуляцию 21 день, затем сделать перерыв на 14-21 день);

- аромамедальоны: 2-3 капли.

При нанесении на кожу ощущается легкое холодящее покалывание в течение 1-2 минут.

Используется в сочетании с имбирем, сандалом, жасмином, гвоздикой, мускатом, бергамотом.

Внимание! Масло пачули противопоказано на последних неделях беременности."

- Все это, конечно, очень интересно, но вряд ли нам поможет в Потустороннем Мире, - сказал Ягун. – Если только мы не собираемся делать Менелаю "энергетический массаж".

- Да уж, - поддержала друга Таня. – А если попробовать еще поискать? Отыскасис открыватис Пояс Афродиты

Книга принялась шелестеть страницами, но, видимо, больше никакой информации по требуемой теме не нашла, поэтому просто закрылась.

- Что будем делать? – спросил Ванька.

- Будем действовать по ситуации, - ответила Таня, вздохнув. – Больше все равно ничего не остается. Скоро уже начнется лунное затмение. Надо идти в кабинет к Сарданапалу.

Малютка Гротти хотела было взять книгу, чтобы вернуть ее Абдулле, как вдруг фолиант распахнулся на последней странице. На внутренней стороне обложки стали проступать буквы, написанные готическим стилем, будто кто-то вырезал их изо льда.

Любовь законам не подвластна,
            Природу чувств не изменить.
            Тройным заклятием опасно
            В клубок запутать жизни нить.
            Пространство, время и сознанье
            Пересекаются, искря.
            Ошибка, разочарованье…
            Исчезнет все, но не друзья.
            Когда кругом один туман,
            И брызжет свет за поворотом,
            Путь не подвластен лишь богам,
            Открыты меж миров ворота.
            И отраженье не подскажет,
            Ответ ищи в самом себе.
            Оно дорогу лишь укажет.
            Но вот куда и к чьей судьбе?
            Другой мир правду искажает.
            И только дерево крыла
            Дорогу к свету точно знает.
            Верь лишь себе, не помня зла.

Как только Таня прочитала эту надпись, строки растаяли, будто их никогда и не было.

- Вы это видели? – воскликнула девушка, поднимая глаза.

- Ты же только что нам читала вслух про то, сколько капель масла нужно добавлять в ванну, - удивленно проговорил Ягун.

- Да я не про масло, - отмахнулась Таня, постепенно понимая, что пророчество было предназначено не для всеобщего прочтения.

Внезапно она почувствовала, как Ванька осторожно коснулся ее руки. Посмотрев в его глаза, Таня поняла, что он тоже видел пророчество. Судя по всему, больше никто ничего не заметил.

"Значит, действительно нам с Ванькой и расхлебывать ту кашу, которую заварила Лизон", - подумала малютка Гротти и перехватила направленный на нее изумленный взгляд Ягуна.

Таня мысленно показала язык лопоухому другу, на что тот весело рассмеялся. Напряжение, повисшее в воздухе, немного разрядилось, и наши юные герои поспешили в кабинет к академику Сарданапалу, ведь до начала затмения луны оставалось не больше 10 минут.

Глава Тибидохса задумчиво стоял у окна и смотрел на ночное небо, сплошь усеянное яркой россыпью звезд. В самом центре висел желтый круг луны, словно кто-то взял большую головку сыра "Эдам" и приклеил ее на небосвод. В этом пейзаже чувствовалось что-то нереальное, даже потустороннее.

- Потусторонний Мир ждет своих гостей, - тихо проговорил Сарданапал.

В этот момент дверь в кабинет отворилась, и на пороге показался величавый золотой сфинкс. За ним виднелись Таня, Ванька, Ягун, Гурий и Герциана.

- Вы вовремя, - приветствовал их академик. – Осталось две минуты. Сейчас должен открыться портал.

Академик печально посмотрел на малютку Гротти.

- К сожалению, никто из учителей не сможет помочь вам, - сказал он. – Проклятье Менелая касалось Тани и Вани, поэтому снять его могут только они.

- Но мы тоже пойдем! – воскликнул Ягун. – Мы не бросим друзей!

- Я и не говорю, что вы останетесь здесь, - отозвался Черноморов. – Я думаю, ваша помощь пригодится. Но окончательный результат зависит лишь от Гроттер и Валялкина.

- Время! – раздался голос профессора Горгоновой.

Все столпились около зеркала.

Часы торжественно пробили полночь. Лунное затмение началось.

Глава VIII. Перекрестки вселенной.

Один… Два… Три… Четыре…

- Не открывается! – раздался отчаянный крик Ягуна.

Пять… Шесть… Семь…

- Неужели мы что-то упустили? – взволнованно проговорил академик Сарданапал.

Восемь… Девять…

- Как же так? Как же мы туда попадем? – прошептал Ванька.

Десять… Одиннадцать…

- Знаю!

Таня быстро вытащила из кармана белую бисерину, которая издавала слабый запах эфирного масла, и приложила ее к зеркалу. По поверхности стекла пробежала легкая волна, как будто кто-то нарушил гладь озера, бросив в него камешек. Круги, расходившиеся от прикосновения, делались все шире и шире, и вскоре зеркало стало полупрозрачным.

Двенадцать!

С последним ударом часов портал в Потусторонний Мир открылся.

Пять юных магов по очереди проходили сквозь зеркало, исчезая в его чернеющей глубине. Первой Тибидохс покинула Таня, за ней Ванька, потом Ягун, Гурий, последней исчезла Герциана.

- Надеюсь, они вернутся, - вздохнул Сарданапал, когда за зеркалом скрылись все ученики.

- Они вернутся, - тихо произнесла Медузия. – Они не могут не вернуться.

А наши герои в это время стояли посреди какой-то малюсенькой затемненной комнатушки, стены которой, казалось, вот-вот сомкнутся – такой она была крошечной. Оглянувшись, ребята поняли, что портала позади них нет. А значит, придется искать другой выход, чтобы вернуться обратно в Тибидохс.

- Да уж, веселенькое начало, ничего не скажешь, - прокомментировал ситуацию Ягун.

- Ничего не поделаешь, - ответила Таня. – Будем решать проблемы по мере их поступления. Сначала найдем Менелая и снимем проклятье, а потом уже будем думать, как отсюда выбраться.

- Кажется, там есть way, - раздался голос Пуппера.

Присмотревшись, юные маги обнаружили в одной из стен проход, куда и направились без долгих раздумий.

Они шли по хмурому коридору с угрюмо нависающими сводами. Шаги тонули в вязком мраке, и лишь слышалось, как где-то далеко гулко падали капли воды, разбиваясь о массивные камни. Воздух был густым и тяжелым. Казалось, что он осязаем и соткан из мельчайших частиц, которые излучали слабое свечение, не позволявшее окончательно раствориться в темноте. 

Внезапно путь резко свернул вправо, и наши герои оказались на пороге просторного зала, пол которого был полностью объят пламенем.

- Как-то я не готов умирать молодым, - попятился от огня Ягун.

- Из нас получатся хорошие цыплята табака, - мечтательно протянул Ванька.

- Отставить жаркое, - улыбнулась Таня, догадавшись, что маечник снова проголодался. – У нас есть задача поважнее.

Девушка задумалась и принялась вертеть перстень на пальце. Кольцо недовольно выбросило несколько зеленых и одну красную искру.

- Дед, не кипятись, - сказала внучка Феофила Гроттера. – Кстати, у меня появилась идея.

Таня прошептала Трыгус шипелус и выпустила зеленую искру. Огненная преграда на мгновение погасла, но потом разгорелась с новой силой.

- Хм, - недоуменно нахмурилась девушка. – А если так? Трыгус шипелус Максимус гигантус.

Пламя послушно свернуло тянувшиеся вверх языки и неторопливо погасло, издав на прощанье недовольное шипение.

- Ура! Получилось! – радостно запрыгал Ягун. – Танька, я всегда говорил, что ты не только королева небес, но и принцесса заклинаний!

- Пойдем быстрее, - улыбнулась в ответ Таня. – Пока огонь не передумал и снова не захотел нас поджарить.

Следующее помещение, в котором оказались наши герои, напоминало большой аквариум – пространство от пола до потолка было заполнено водой. На противоположной стороне виднелся проход.

- Магия, сдерживающая воду, - заметила Герциана, указывая на дверной проем, который светился прозрачной фиолетовой завесой.

- И что это значит? Из огня да в полымя? – возмутился Ягун. – Чтобы пройти дальше, нам нужно все это выпить?

- Лопнешь, - улыбнулась Таня.

- Можно сказать заклинание дыхания в water, - предложил Гурий. – Тогда мы быстро проплыть.

- Думаю, все не так просто, – задумчиво проговорил Ванька. – Скорее всего, тут какая-то хитрость.

Герциана приблизилась к двери и осторожно дотронулась ладонью до воды, которая внезапно пришла в движение и образовала мощный водоворот. Если бы не Ягун, стоявший рядом, девушку затянуло бы внутрь комнаты.

- Куда ты суешь ручки? – с ехидцей спросил Ягун. – Видишь, какая водичка нервная попалась?

Девушка ничего не ответила, а лишь задумчиво уставилась на воду. Такое поведение сильно озадачило лопоухого внука Ягге.

- Вот и не говорите мне потом, что англичане вежливые.  Хоть бы "спасибо" сказала для приличия, - недовольно пробурчал он. – Как в воду лезть, так расступитесь все, а как поблагодарить спасителя, так мы глухие и немые…

- Расступитесь все? – Герциана подняла глаза на Ягуна. – Точно! Ты гений!

Девушка звонко чмокнула паренька в щеку и обернулась к водному залу. Она вытянула вперед руку с магическим перстнем и громко крикнула:

- Гопус-стопус водоворотус обуздалус расступонис!

В центр бушующего водоворота врезались два ярко-изумрудных луча, которые излучало кольцо Герцианы. Стихия послушно успокоилась и расступилась, освободив посередине зала узкий проход.

- Идите, - крикнула девушка. – У меня не так много сил, чтобы долго сдерживать напор воды.

- А ты? – спросила Таня уже на ходу.

- Я буду ждать вас здесь, - ответила англичанка. – Удачи!

- Спасибо! Ты молодец! – ободряюще подмигнул подруге Гурий. – Мы вернемся с победой!

Помахав на прощанье рукой бесстрашной Герциане, чьи ум и смекалка помогли им преодолеть это сложное препятствие, ребята бросились сквозь освободившийся от воды проход. Когда они исчезли на противоположной стороне зала, девушка убрала руку с перстнем, и сразу же вода, не сдерживаемая более заклинанием, схлестнулась в безумном водовороте. "Мисс всезнайка" устало опустилась на пол и приготовилась ждать возвращения друзей.

А они тем временем оказались уже в следующем зале. В нем было множество крупных песчаных сфер, а на пороге лежало пять небольших мячей, напоминавших драконбольные.

- Так, а здесь в чем подвох? - проговорил Ягун, обводя взглядом помещение, в которое они попали.

Сферы мгновенно отреагировали на его голос. Они пришли в волнение, увеличиваясь на глазах, и стали возбужденно перекатываться с места на место.

Таня задумчиво подошла к дверному проему, глядя на происходившее внутри движение.

- Осторожней, - одернул ее Ягун. – А то останутся от тебя одни воспоминания.

- Не волнуйся, - улыбнулась девушка. – Я не собираюсь туда бросаться. Просто хочу кое-что проверить.

Она подняла с пола большой булыжник и бросила его в центр зала. Реакции песчаных сфер можно было только позавидовать: камень не то что не успел коснуться земли, он был раскрошен в пыль прямо на лету, как только оторвался от руки Тани и пролетел пару сантиметров.

- Ничего себе жернова! – воскликнул Ягун. – Они же раздавят быстрее, чем ты успеешь сказать "Древнир"!

- Зато теперь мы знаем, что они реагируют на звук, - ответил Ванька. – И как они рады гостям.

- А если попробовать Искрисом? – предложил Пуппер.

Прицельная стрельба, которую юные маги открыли по противнику, была впечатляющей. Однако особых результатов она не принесла. Сферы рассыпались от попадания в них искр, но через несколько мгновений начинали медленно восстанавливаться, формируясь из песка, который толстым ковром покрывал пол.

- Да-а, - протянул Ванька. – Тут нужно что-то более весомое.

- Есть у меня одна идейка, - пробормотал Баб-Ягун. 

Он вскинул руку с кольцом и громко прокричал:

- Дымус коромыслус!

Все вокруг заволокло едким дымом. Песчаные сферы как-то съежились и стали беспорядочно метаться по залу, натыкаясь друг на друга и взрываясь при столкновении.

- И как мы теперь пройти? – язвительно спросил Пуппер, поправляя на носу позолоченные очки № 29 из своей знаменитой коллекции.

- Это еще не все, - ответил Ягун и бросил еще один камень в зал.

Сферы были так заняты переполохом, возникшим из-за дымовой завесы, что не обратили ни малейшего внимания на вторжение чужеродного предмета на их территорию.

- Я буду отвлекать сферы, а вы в это время пройдете, - распорядился Ягун, поднимая с пола один из мячей. – Что это у нас? Чихательный? Отлично!

Восьмой номер команды Тибидохса по драконболу прошептал какой-то заговоренный пасс, легко подул на мяч, подкинул его на ладони и со всей силы бросил в левый угол помещения. Взрыв, последовавший за этим, растворил почти половину песчаных сфер.

- Ягунчик, ты чудо! – воскликнула Таня.

- Бегите быстрее, - крикнул Ягун. – Осталось всего четыре мяча.

Таня, Ванька и Гурий поспешно бросились в зал, уворачиваясь от бесновавшихся песчаных сфер, носившихся друг за другом по залу и не обращавших внимания на ребят. Вокруг раздавались взрывы – это Ягун бросал мячи, чтобы отвлечь противника от друзей.

Миновав полосу препятствий, Таня оглянулась. Лучшего друга не было видно. Вихрь смешал все. Песчаная буря, которая поднялась в зале, поражала своей силой и хаотичностью.

- Мы вовремя успели пройти, - раздался над ухом девушки голос Ваньки.

- Спасибо Ягуну, - ответила Таня, оборачиваясь.

- Да, стихия косила наши ряды, - сказал Валялкин, разглядывая ураган местного масштаба.

- Interesting, а сколько всего таких залов? – спросил Гурий.

- Надеюсь, что хоть кто-то из нас дойдет до конца, -  вздохнула девушка. – Остались те, кто был непосредственно замешан в проклятии.

Отправившись дальше, Таня, Ванька и Гурий попали в очередной нескончаемый коридор. Окружающая картина кардинально изменилась по сравнению с тем, что они видели до этого. Как будто ребята попали в другое измерение. Под мрачными сводами стояла звенящая тишина, которая нарушалась лишь потрескиванием тускло горевших  факелов и гулкими шагами наших юных магов.

У Тани было странное чувство, что это место ей почему-то знакомо. Она никак не могла понять, откуда взялось такое ощущение, но потом вспомнила, что видела этот коридор во сне. Видимо, неспроста кошмар неоднократно мучил девушку.

И действительно, как и во сне, коридор внезапно кончился, и ребята оказались в небольшом совершенно пустом зале. В самом центре находился какой-то предмет, который светился приглушенным светом. Но что это – разглядеть было невозможно.

- Все именно так, - медленно проговорила Таня, останавливаясь на пороге.

- Что именно? – удивился Ванька.

- Этот кошмар преследовал меня последнее время, - пояснила девушка. – Бесконечный коридор, мои гулкие шаги, а потом комната… Я помню свои ощущения, связанные с этим предметом, - Таня кивнула в центр зала. – Как будто он представляет для меня одновременно и очень большую ценность, и очень большую опасность.

Как будто почувствовав, что речь идет о нем, загадочный предмет разгорелся ярче. Свет, который он излучал, стал переливаться и пульсировать, словно в такт неслышной музыке. Пронзительный контраст между темнотой самого зала и ярким пятном в его центре резал глаза. Но в то же время ослепительное сияние притягивало взгляд, как магнит. 

Пуппер смотрел на таинственный блеск, точно его загипнотизировали. Глаза были широко раскрыты и устремлены в одну точку. Таня помахала ладонью перед лицом Гурия, но звезда драконбола никак не отреагировал. Он медленно двинулся по направлению к загадочному свету. Девушка попыталась его остановить, но положительный юный англичанин грубо отбросил ее в сторону. В щуплом на вид пареньке оказалось столько силы, что Таня упала на пол, больно ударившись о каменные плиты локтем.

- Гурий, остановись!- крикнула она. – Что ты делаешь?

- Вот тебе и безумная любовь к Татьяне Гроттер, - саркастически хмыкнул Валялкин, помогая любимой подняться на ноги.

- Ванька, сейчас не время для ревности, - упрекнула его Таня. – Разве ты не видишь? Похоже, что его зомбировали. Но кто и как?

А Пуппер в это время уже дошел до центра зала, где теперь находился сияющий кокон, полностью скрывавший то, что было внутри него.

- Повелительница! – безжизненным голосом произнес юный англичанин. – Она здесь!

Гурий протянул руку, словно пытаясь пройти сквозь сияющую завесу, но тут его откинуло назад мощной волной, словно он был непрошенным гостем, который решил проникнуть на строго охраняемую территорию. Пуппер стремительной ласточкой пролетел через весь зал и упал на пол, ударившись о колонну.

Таня бросилась к нему.

- Он без сознания, - взволнованно проговорила девушка, склоняясь над Гурием и осторожно вытирая  кровь, которая просачивалась из раны на оцарапанной при падении щеке.

- Может, это и к лучшему, - отозвался Ванька. – По крайней мере, так он не будет против нас и не сможет нам навредить.

Внезапно Таня ощутила в воздухе еле уловимый смолисто-терпкий и одновременно горьковато-дымный запах.

- Пачули, - тихо произнесла девушка. – Получается, пояс Афродиты, ради которого мы сюда пришли, должен быть где-то рядом.

- Не нравится мне все это, - пробормотал Ванька. – А кто Пуппера загипнотизировал?  Представляешь, какой силой надо обладать, чтобы пробить все магические заслоны, которые наложили на него магнетизеры!

Оставив Гурия лежать на полу, Таня вернулась к Ваньке, который стоял в опасной близости от границы света и тьмы в центре зала. При приближении девушки искры, сыпавшиеся из сияющего круга, замелькали быстрее, а потом сложились в монограмму "ТГ".

- Значит, оно выбрало меня, - тихо проговорила Таня, посмотрев в глаза Ваньке, а затем сделала шаг навстречу сверкающей завесе.  

Девушка осторожно протянула руку. Она помнила, что во сне прикосновение обожгло ее огнем. Однако сейчас ничего не произошло, рука свободно проникла сквозь преграду. Увидев, что магическая защита не противится ее вмешательству, малютка Гротти шагнула в сияющий круг, который ласково принял ее в свои объятия, обволакивая нежным блеском.

Оказавшись внутри, Таня порывисто оглянулась. Как ни странно, она хорошо видела, что происходило по ту сторону сверкающей завесы. Ванька стоял очень близко, нервно кусая губы и теребя край своей неизменной желтой майки. Он напряженно вглядывался в то место, где исчезла его любимая, пытаясь разглядеть, что происходит внутри искристого кокона. Девушка улыбнулась и стала осматривать место, где она очутилась.

Несмотря на то, что Таня уже давно привыкла к магическим превращениям и различным чудесам, картина, представшая ее глазам, поражала до глубины души. Создавалось ощущение, что девушка попала в другой мир. Дивный свет мягко окутывал все вокруг. Легкий, ласкающий ветерок нежно касался кожи. Воздух был пропитан теплым чувственным запахом пачули. Слышалось пение райских птиц, звучавшее неземной музыкой. В самом центре на резном деревянном постаменте высотой примерно около метра, увенчанный венком из благоухающих цветов, лежал красивый пояс, сотканный из бисера. Он переливался множеством красок, завораживая своим очарованием.

"Неудивительно, что не только люди, но и боги были подчинены власти Афродиты", - подумала Гротти, не отводя зачарованного взгляда от пояса.

- Таня, - негромко позвал Ванька.

Однако девушка не ответила. Она была загипнотизирована совершенством "тайного оружия богини любви", поэтому ни на что больше не обращала внимания.

Таней овладело нестерпимое желание обладать поясом Афродиты. Она протянула было руку, чтобы взять украшение, но внезапно ее что-то остановило. Какая-то мысль настойчиво пыталась пробиться к сознанию сквозь гипноз, но раз за разом терпела неудачу. Девушка так и застыла, держа руку занесенной над поясом, но не прикасаясь к нему.

- Бери же его скорей! – нетерпеливый вскрик взорвал напряженную тишину, царившую в зале.

Этот возглас заставил Таню полностью очнуться от того состояния транса, в которое она была погружена под влиянием пояса. Она обернулась на звук и увидела стоявшую около одной из колонн деву. Высокая, стройная, с нежными чертами лица, с мягкой волной золотых волос, как венец лежавших на ее прекрасной голове, вся она олицетворяла божественную красоту и неувядаемую юность.

- Афродита, - прошептала Таня, вспоминая, что именно она являлась девушке в видении и рассказала о происшествии с Зализиной и поясом, а также объяснила, как остановить проклятье.

Ванька тоже увидел новое действующее лицо. Он во все глаза смотрел на прекрасную богиню, которая приближалась к нему медленной плавной походкой.

- Дитя мое, - ласково проворковала Афродита, глядя на Таню сквозь сияющую завесу, - я дарю тебе этот пояс. Он обладает большой властью, которой подчиняются все без исключения. Возьми его!

Таня была польщена, но одновременно и удивлена таким неожиданным поворотом сюжета. Однако почему-то не спешила воспользоваться ситуацией и взять подаренное украшение.

- Забирай же! – повторила Афродита, в голосе которой слышалось нетерпение, проскальзывали даже нотки раздражения.

Таня недоуменно смотрела на богиню, поражаясь той непонятной настойчивости, с которой она пыталась навязать девушке украшение. Внезапно из глубины памяти всплыли строки предсказания:

Путь не подвластен лишь богам
            …………………………………………
            Другой мир правду искажает.

"Что это значит? – подумала Таня. – Это не тот пояс? И это… не Афродита?"

Девушка быстро отдернула руку от манящего пояса.

- Возьми его! – теперь голос богини уже звенел от еле сдерживаемого гнева.

Таня посмотрела на Афродиту и поразилась изменениям, происходившим в облике богини. Ее лицо передернулось, оно буквально дышало ненавистью. Кожа ссохлась, стала вздуваться пузырями и лопаться, опадая и кое-где обнажая кости. Глаза провалились, а из пустых глазниц лился красный огонь. Руки отделились от туловища, как будто их отрубили,  и теперь висели плетьми, слегка шевелясь в воздухе. Златотканые одежды почернели, белая мантия превратилась в темно-фиолетовую.

- Чума! - воскликнула Таня.

Она бросилась к Ваньке, но искрящийся кокон не пропустил ее, удерживая девушку внутри себя. Таня попыталась пробить заслон Искрисом, но потерпела неудачу. Едва коснувшись завесы, искра погасла с легким шипением, как зажженная спичка, которую опустили в чашку с водой. Остальные попытки также не принесли удачи. Единственное, что изменилось в магической защите – она стала более прозрачной. Не полностью, конечно, но теперь Ванька мог с трудом, но все-таки разглядеть хоть что-то внутри сияющего кокона.

А мерзкая мертвая старуха тем временем медленно приближалась к Ваньке. Ее отвратительный булькающий хохот, ничего омерзительнее которого невозможно было вообразить, эхом рассыпался по залу, отражаясь от низко нависших сводов и кружа между колоннами.

- Искрис фронтис форте! – крикнул Валялкин, посылая в Ту-Которой-Якобы-Нет усиленную боевую искру белого мага.

Оторванные руки Чумы вытянулись вперед, будто в ожидании подарка.

- Еще! - просипела старуха. – Еще! Подпитай меня своей магией, мальчишка! Хоть она у тебя и светлая, все равно сгодится.

- Кушайте, не обляпайтесь! – пробормотал Ванька, пятясь и лихорадочно соображая, каким заклинанием можно если не уничтожить, то хотя бы на время остановить Чуму. – Гопус стопус!

 - Наивный ребенок, - мерзкая старуха, чье тело давно истлело, так расхохоталась, что ее голова откинулась назад, как на шарнирах, а челюсть отвратительно раскрылась, обнажая изъеденные червями острые осколки зубов.

Ванька чувствовал, что с каждым произнесенным заклинанием он становился все слабее и слабее. Как будто сила вытекала из него, как из прохудившегося кувшина. Тонкой струйкой, медленно, но верно.

Таня же все это время пыталась пробиться через магический заслон, но по-прежнему терпела неудачу. Искры не проходили через преграду и вязли в ней, словно пчелы в сиропе. Девушка металась, как птица в клетке, видя, которая опасность грозит Ваньке, но не в силах что-то сделать и поэтому еще больше страдая от своей беспомощности.

- Шлепкус всмяткус капиталис! – собрав все остатки своей энергии в кулак, прокричал Ванька и выстрелил в Ту-Кого-Нет зеленой искрой.

Как раз в это время Чума пыталась вернуть на место нижнюю челюсть, которая после неуемного хохота никак не хотела возвращаться обратно, а непослушно висела, будто стараясь дотянуться подбородком до того, что у нормальных людей называется грудью. Поэтому искра Валялкина застала старуху врасплох, залетев ей прямо в рот. Чума слегка пошатнулась, челюсть от удивления впрыгнула на положенное ей место, а левая рука, словно пытаясь отогнать назойливую муху-искру, описала вокруг хозяйки странную дугу и с размаху шлепнулась на пол.

Омерзительная старуха яростно завопила. От ее фиолетовой мантии во все стороны стали разлетаться короткие красные молнии, которые жалили все вокруг, выбивая фонтаны осколков из трескавшихся при попадании в них камней. Резко запахло чем-то паленым.

- Ты мне за это заплатишь, негодная букашка! – прошипела Чума и стала выписывать сухими отрубленными руками какие-то фигуры в воздухе.

Ванька ощутил, что тело точно одеревенело. Он хотел поднять руку, но у него не получилось даже пошевелить пальцем.

Мерзкая старуха злобно ухмыльнулась и начертила руками еще какой-то пасс.

Валялкин почувствовал, как в его сердце будто вонзилась сотня раскаленных иголок. Боль пронзила все тело, отдаваясь во всех его уголках, и запульсировала в висках, застилая глаза. Из пальцев Чумы вырвались плети, странно похожие на змей, и устремились к Ваньке, опутывая его с ног до головы.

- Какую его смерть ты хотела бы увидеть? – оглянулась на Таню отвратительная старуха, растянув полуистлевшие остатки губ в подобии улыбки. – Это большая привилегия, моя девочка. Видишь, я даже предоставляю тебе право выбора.

- Нет! – отчаянно закричала Таня, колотя ладонями в завесу, упорно не выпускавшую ее из своего сияющего плена.

- Он все равно умрет! – отчеканила Чума, резко разворачиваясь.

Полы плаща взлетели и выпустили очередную порцию коротких яростных молний. Несколько из них ударили в потолок. Камни, в которые они попали, с сухим треском лопнули и водопадом посыпались вниз. А под ними как раз оказался Ванька Валялкин, который даже при всем желании не мог сдвинуться в сторону ни на миллиметр. Конечно, камушки не собирались менять свою траекторию из-за того, что какой-то паренек в желтой майке решил постоять на их пути. Поэтому несколько камней неминуемо угодили в Валялкина: один ударил по руке, другой в плечо, а еще два попали в голову. Ванька упал на пол, как подкошенный. Лицо мгновенно залила алая волна крови.

Таня в оцепенелом ужасе смотрела, как на каменные плиты мерно падали капли крови, которые скатывались по щеке Ваньки и затем скапливались черной лужицей под его головой. Девушка никак не могла разглядеть, он просто потерял сознание или… Об этом она даже не хотела думать. Просто запретила этой мысли появляться в голове, отгогнав ее в самый дальний угол своего сознания.

- Конечно, это не совсем то, чего я хотела, - с притворным огорчением сказала Чума, разглядывая тело Ваньки, беспомощно лежавшее в кровавом озерце на плитах. – Но тоже сойдет. Одной головной болью меньше. Он был такой настырный!

Отвратительная старуха снова повернулась к Тане. Отрубленные руки угрожающе зашевелились.

- Как же все просто! – захохотала Чума. Тане неприятно резануло слух, будто кто-то тер наждачной бумагой по стеклу. – Никто не придет тебе на помощь. Твои друзья мертвы, а Сарданапал не может проникнуть в это измерение. Ты тоже сейчас умрешь!

Таня в ужасе попятилась. Забыв, что сзади находится постамент с поясом Афродиты, девушка споткнулась об него и судорожно вцепилась в его край, пытаясь удержаться на ногах.

- Но перед смертью я хочу рассказать тебе сказочку, - продолжала ухмыляться мерзкая старуха. – Жила была девочка. Несчастная сиротка, которая постоянно спасала мир от зла и разрушений.

Чума закинула левую руку себе через плечо, словно веревку. Красный свет, лившийся из ее пустых глазниц, вспыхнул хищным огнем.

- Не узнаешь никого знакомого в этом живописном портрете? – ехидно осведомилась она. – А если так?

Взмах плаща, и теперь вместо отвратительной мертвой старухи с давно истлевшим телом перед Таней стояла молодая миловидная женщина. Смуглая, с чуть раскосыми глазами, с длинными вьющимися волосами… Таня ощущала в ней такое сильное сходство с собой, что исчезали последние сомнения. Да, это была она.

- Вижу, что тебе понравилось. Поверь мне, девочка, я еще не такое могу! – довольно оскалилась Чума, возвращая себе прежний облик мерзкой старухи. – Так вот. Я продолжу свою сказочку. Однажды над островом Буяном нависла очередная угроза. Одна неопытная дурочка решила сплести пояс Афродиты, чтобы приворожить к себе мальчишку, влюбленного в нашу Спасительницу-Мира. Об этой затее мне сообщил мой верный слуга – небезызвестный тебе болотный хмырь Агух. Он подглядел, какую книгу девчонка взяла в библиотеке. Итак, наша безответно влюбленная школьница сплела пояс, зарядила его заклинанием Афродиты и попыталась усилить заклинанием Менелая. Но она была двоечницей и не знала, что эти древнеримские боги затаили друг на друга злобу с древних времен. А все потому, что однажды Афродита помогла украсть жену Менелая. И уж тем более глупышка не знала, насколько опасно произносить старинные заклинания перед зеркалом, которое может отразить магию. Конечно, все получилось как во второсортной лопухоидной драме. Но мне это было как раз на руку. Я ждала этого момента, поэтому как только зеркало отразило заклинание, принялась действовать. Написать на зеркале послание – что может быть проще. Потом я подпалила пергамент, на котором был нарисован эскиз пояса. Но сделала это так, чтобы от него остался маленький клочок – якобы улика. Напоследок я оторвала одну из бусин и бросила ее рядом с пергаментом, сам же пояс я забрала с собой.

- Значит, не было никакой угрозы для Тибидохса? – не поверила Таня.

- Конечно, не было, - отмахнулась Чума. – Нужны вы больно Менелаю. У него и без вас дел хватает.

- Но тогда… - Таня потрясла головой. – Я не понимаю…

- А я тебе расскажу. Умрешь просветленная.

Чума весело пошевелила пальцами на отрубленных руках и продолжила свой рассказ.

- Надо сказать, что с проклятием я тоже помогла – Менелай не такой изверг, как вы думаете. Он всего-навсего пригрозил, что тот, против кого было направлено заклинание, никогда не откажется от своей настоящей любви. Все остальное уже полет моей фантазии. Было довольно просто принять облик древнего грека, близкого по описаниям к Менелаю. Никто точно не знает, как он выглядит, поэтому все поверили, что во сне твоему Валялкину являлся именно он. Но это была только первая часть "Марлезонского балета", как говорят лопухоиды. Подготовительный этап завершился с блеском. Нерадивая ученица проклята, учителя бьются в панике и отсылают детей из Тибидохса. Дальше я дала вам небольшую передышку. Следовало действовать тихо и аккуратно, иначе кто-нибудь заподозрил бы неладное. Я милостиво позволила, чтобы ваша двоечница стала чувствовать себя лучше. Признаюсь, что некоторые обстоятельства не были мною запланированы, но очень удачно вписались в мою картину, придав ей яркость и жизненность. Милашка Пуппер решил в очередной раз прибегнуть к Цирцее и влюбить в себя малютку Гроттер. Конечно, лишние переживания, которые свалятся на ее хорошенькую головку, только усилят эффект от моего "подарочка". Как четко я все рассчитала! Танечка так переживала "измену" любимого и действие магии вуду, что когда Сарданапал рассказал, что же происходило на самом деле, ум бедняжки решил отправиться на запасной путь. Честно говоря, я рассчитывала на успех, но не до такой степени. На коленях, обнимающая Жуткие Ворота, умоляющая меня забрать тебя… Ты была почти в моих руках!

Чума гневно топнула ногой, кости под мантией сухо загремели.

- Почти! Если бы не этот подзеркаливающий идиот! Еще несколько минут, и я смогла бы возродиться, вселившись в новое, молодое и сильное тело. А ты бы растворилась в небытии, отдав мне всю свою магическую мощь, которая у тебя, кстати, довольна большая. Если бы тебя не оттащили, если бы друзья так не любили тебя!.. Но ничего, теперь они поплатятся за это! Никакая в мире любовь не сможет меня остановить! Все они будут мертвы. Кроме тебя – ты станешь мной!

- Нет! – воскликнула Таня. – Никогда ты не получишь меня! Я лучше умру, чем допущу это! Тем более, Афродита…

- Какая же ты оказывается глупенькая! - со смешком, похожим на шуршание наждачной бумаги, сказала Чума. – Какая Афродита? Неужели ты так ничего и не поняла? Не было никакой Афродиты. Можно подумать, что древним богам больше нечем заняться, кроме как устраивать междоусобные разборки, играя жизнями такой мелюзги, как вы. Афродита даже не подозревает о твоем существовании, моя дорогая. Подсказку о том, что делать с бусиной и зеркалом, дала тебе не она, а я. Это я явилась тебе и рассказала "всю правду". "Что делать?" и "Кто виноват?" – вот извечные вопросы, над которыми русские умы бьются не одно столетие. И ты не была исключением. Принять облик богини было довольно просто, учитывая то, что у меня был пояс. Кстати, он стал великолепной приманкой для такой любительницы приключений и спасения мира от зла, как ты. Ты такая же настырная и предсказуемая, как твои родители!

- Не смей упоминать моих родителей! – яростно закричала Таня и бросилась к мерзкой старухе, вскидывая руку с кольцом. Однако у сияющей завесы были другие планы: она не пропустила девушку, мягко, но неумолимо вернув ее назад, вглубь круга.

- Тебе не вырваться, - ухмыльнулась Чума, глядя на попытки Гроттер. – Ловушка надежна, тебе не удастся избежать неминуемого! Ты, конечно, упрямая, но я хитрее. Если бы ты сразу дотронулась до пояса, все произошло бы быстрее и проще. Он заговорен таким образом, что подчиняет мне всех, кто к нему прикоснется. Не зря ведь только ты смогла пройти внутрь, к поясу. Эта ловушка была приготовлена именно для тебя! Но ничего, хочешь ты того или нет, пояс будет на тебе!

Отвратительная старуха вытянула вперед отрубленные руки, и от ее пальцев стали отрываться темно-красные, цвета крови, искры. Они летели прямо в Таню, с легкостью проходя через сияющую завесу кокона, державшего девушку в своем плену.

"Плохо дело, - в панике подумала Гротти. – В меня стрелять можно, а я ответить не могу, мои искры заслон не пропускает".

А атакующий шквал продолжался. Таня только успевала уворачиваться. Одна из искр больно оцарапала ее запястье, а другая лизнула бедро.

"Я так долго не продержусь, - лихорадочно соображала Таня. – Надо что-то придумать! Причем срочно!"

Помощь пришла оттуда, откуда ее никто не ждал.

- Искрис фронтис форте! – прокричал кто-то.

Чума, не ожидавшая нападения со спины, дернулась. Искра попала ей в руку, которая с противным бряцаньем грохнулась на пол и стала лихорадочно отползать в сторону, пытаясь спастись от жалящего изумрудного огня.

Таня увидела, что Гурий Пуппер, который все это время пролежал без сознания, наконец-то пришел в себя. Он увидел, что его драгоценная Таня в опасности, и решил включиться в борьбу. Это именно он выстрелил в Чуму Искрисом.

Отвратительная старуха, гремя костями, подобрала упавшую руку и гневно обернулась на Пуппера.

- Ах ты гаденыш! – яростно просипела она. – Да как ты смеешь!

- Ты не сметь причинять вред Танья! – Пуппер стоял около колонны, выставив вперед руку с кольцом и бесстрашно глядя на Чуму.

Таня удивилась произошедшей в нем перемене. Глаза ярко блестели, голос звучал твердо, все его смущение и застенчивость куда-то исчезли. Теперь перед ней стоял тот самый непобедимый герой, которого превозносили английские маги и о подвигах которого слагались легенды и даже снимались лопухоидные фильмы.

"Точно, он же у себя в Англии сражался с местным Чумом-дель-Торт… или как его там зовут… - подумала девушка, припоминая, что однажды ей рассказывала о Пуппере Зализина. – Какой же он сейчас мужественный! Был бы он всегда таким… Так, что-то я не о том думаю, - одернула себя девушка. – Ванька…"

Таня тяжело вздохнула и снова отогнала от себя прочь мысль о том, что, возможно, Ванька уже мертв – он подозрительно не подавал никаких признаков жизни, продолжая лежать на холодных камнях посреди зала. Только кровь перестала капать, нарушая тишину мерным и бездушным звуком.

Пуппер же, не подозревавший о бродивших в голове любимой мыслях, пытался победить противную старуху Искрисом и еще какими-то английскими заклинаниями, которые Таня слышала впервые. Может быть, конечно, на того темного мага, с которым он привык сражаться, эти заклинания и действовали, но в случае с Чумой результативными они явно не были. Все его старания уходили в пустоту, не причиняя ей никакого вреда, а только раздражая ее.

- Какой же ты назойливый, - недовольно просипела старуха. – Надоели мне твои  потуги устроить иллюминацию.

Она демонстративно отвернулась в другую сторону и через плечо выпустила в сторону Пуппера искру, сопровождавшуюся заклятием Вырубонис отдыхалус. Гурик широко раскрыл глаза и медленно сполз на пол. Знаменитые очки, заклеенные скотчем, жалобно звякнули, упав на каменные плиты. 

А Чума, удовлетворенно проскрипев (судя по всему, предполагалось, что это был смех), опять принялась за Таню, возобновив искристую атаку. Девушка попыталась построить вокруг себя защитный купол, применив заклинание Меняус недостаневус, но очередная атака с легкостью пробила эту зыбкую защиту.

Заблокировав боль Болеусом обуздатусом, Таня продолжала уворачиваться от града вспышек, которыми ее забрасывала Чума. С каждой секундой отчаяние овладевало девушкой все сильнее и сильнее. Внезапно огонь, полыхнувший совсем рядом с ее лицом, обжег щеку, и новая вспышка боли заставила на мгновенье отвлечься от исторгающей искры мерзкой старухи. Чума сразу воспользовалась моментом и послала в девушку какое-то заклинание, попавшее точно в цель.

Таня внезапно почувствовала, как у нее перехватывает дыхание. Перед глазами замелькали красные круги. Кто-то невидимый сдавил горло, перекрывая кислород. Мысли стали путаться, все вокруг смешалось. От кончиков пальцев разливался холод, поднимаясь все выше и выше. Таня ощущала каждой клеточкой, как лед по венам подбирается к сердцу, замораживая кровь.

"Все кончено. О чем бы подумать перед смертью?.." – нелепая мысль пришла Тане в голову. Но додумать до конца девушка не успела. Буквально на середине мысль оборвалась, в глазах потемнело, грозная русская Гротти рухнула в черную бездну.

Глава IX.  Эхо времени.

Холод. Темнота. Пустота…

Таня с усилием приоткрыла глаза.

"Где я? Что со мной?" – мысли, словно каменные, перекатывались в голове медленно и неповоротливо.

Шаг за шагом, постепенно разгоняясь, а вскоре уже с неумолимостью скорого поезда, воспоминания о том, что произошло в Потустороннем Мире, обрушивались на Таню.

"Все кончено. Я умерла!" – обреченно подумала девушка.

От мрачности этой мысли ее рука попыталась сжаться в кулак. Как ни странно, пальцы зачерпнули горсть песка, смешанного с камушками. Плечо свела судорога. Все тело нещадно болело, как будто на Таню рухнула огромная мраморная плита. Девушка прищурилась. Она лежала лицом вниз на мелкой гальке. Где-то вдали слышался гул океана.

"Или не умерла… - продолжила Таня свою мысль. – Будем рассуждать логически. Если бы я была мертва, у меня бы не было тела, и оно бы не болело".

Она попыталась приподняться. Надо сказать, это удалось ей с огромным трудом. Закусив губу, чтобы не кричать от боли, пронзавшей все ее тело, девушка сначала перевернулась на бок, а потом села.

Место, где она оказалась, было необычным. Словно сумасшедший художник смешал на одном полотне разные стили, разные краски и несочетаемые вещи. Слева виднелись горы, устремившиеся своими вершинами в неестественно синее небо. Изрезанные ветрами и солнцем холодные камни, нависали угрюмой глыбой.

Справа расстилался густой бор, в котором рядом с давно привычными елочками, сосенками и березками соседствовали финиковые и банановые пальмы, а также высокие стрелки кипарисов.

Посередине же, где как раз и лежала Таня, находилась зона то ли пустыни, то ли прерий. На выжженной земле, кое-где покрытой мелкой галькой и припорошенной сверху мягким песком, который напоминал скорее муку, изредка виднелись сухие кустики.

"Горы, пустыня и тропики в одном флаконе! Елки с пальмами! Ничего себе пейзажик!" – удивилась Таня, вспоминая уроки географии в лопухоидной школе.

Внезапно на ее лицо упала тень. Девушка подняла голову и увидела, что высоко в небе над ней кружит птица. Широко распахнув крылья, она медленно планировала в воздухе, будто рассматривая что-то, что находилось на земле. Тане моментально вспомнился Мертвый Гриф, который когда-то пытался ее убить. Поэтому девушка, разом забыв про боль, рванулась с места и перебежала под раскидистую крону огромного вяза, стоявшего неподалеку.

Птица покружилась еще немного, затем издала пронзительный крик и скрылась за горой. Девушка наблюдала за ней сквозь изумрудную листву своего укрытия, прижимаясь спиной к стволу дерева.

"Ну что, Гроттерша, так и будешь жаться по углам и шарахаться от всякой тени?" – грубо сказала себе Таня, подражая тону Гробыни Склеповой.

Перво-наперво она направила магический перстень на себя и прошептала Болеус обуздатус, чтобы не отвлекаться на боль. Кровоточащую рану на руке Таня вытерла листом, сорванным с дерева. Судя по всему, это дерево было магическим, потому что при прикосновении листа к коже кровь сразу перестала течь. Для верности девушка сорвала еще один листик и приложила его к ране, наложив сверху повязку из куска свой футболки.

Немного поразмышляв, Таня пришла к выводу, что обследование местности, где она оказалась, следует начать с гор. Логика подсказывала именно это решение, потому что странная птица скрылась как раз в горах. Если это был Мертвый Гриф, он мог привести к  своей хозяйке - Чуме. Если же нет, то все равно надо же с чего-нибудь начинать. Поэтому, отринув закрадывающийся в душу страх и отогнав мрачные мысли, Таня Гроттер решительно направилась к возвышающимся горным массивам.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что решить было гораздо проще, чем сделать. Гора уходила в стороны, теряясь где-то за горизонтом, поэтому обойти ее не представлялось возможным. Идея перелезть через гору умерла сразу же после своего появления, испугавшись высоты: верного друга - контрабаса рядом не было. Оставалось только искать какую-нибудь пещеру. 

Таня шла вдоль горы, карабкаясь по камням и обдирая себе руки об острые выступы, уже с полчаса. Ею овладевало отчаяние. Никакого тайного хода она не обнаружила, а перед глазами все чаще настойчиво мелькали картины того, что происходило в Потустороннем мире: Герциана, сдерживающая своей магией водную стихию; Ягун, бросающий драконбольные мячи в песчаные сферы; Пуппер, храбро обстреливающий Чуму различными заклинаниями; Ванька… его залитое кровью лицо… Таня махнула головой, отгоняя страшное видение. При этом она поскользнулась и провалилась в щель между двумя огромными валунами.

Перед глазами девушки возникла небольшая расщелина, которая вела вглубь горы. Таня обрадовано стала пробираться к проходу, не обращая внимания на кусты, которые цеплялись сухими ветками за одежду, и осколки камней, валявшиеся повсюду и ранившие руки и ноги девушки.

"Даже в плохом можно разглядеть хорошее. Надо только очень захотеть, - думала Гротти. – Вот если бы я сейчас не упала, пришлось бы мне ходить вдоль этой горы до тех пор, пока бы я не умерла от холода, голода, или меня бы кто-нибудь съел. А теперь я как ящерица ползу по камням в какую-то норку. Надеюсь, что это не берлога медведя, а что-нибудь более нужное. Ну почему я всегда влипаю в истории?.."

На этом риторическом по сути вопросе философские размышления Тани прервались – девушка добралась до расщелины в скале. Внутри пещера производила очень странное впечатление. Она была озарена неясным светом, хотя факелов или свечей Таня не увидела, как ни приглядывалась. Создавалось ощущение, что свет излучают сами камни. "Лунная пещера". Почему-то Тане пришло в голову именно такое определение. 

Девушка осмотрелась, пытаясь решить, что ей делать дальше. Внезапно она заметила, что в дальнем конце грота свет немного ярче, будто он отражается от тщательно отполированной поверхности. Вскинув на всякий случай руку с магическим кольцом, Таня осторожно отправилась на разведку. При ближайшем рассмотрении оказалось, что в углу, небрежно прислоненное к стене, стояло большое зеркало в старинной бронзовой оправе, по периметру которой виднелись полустертые древние руны и какие-то магические знаки.

- Свет мой зеркальце, скажи, - усмехнулась Таня, проводя пальцем по краю рамы и с интересом рассматривая находку.

По зеркалу прошла рябь, вслед за которой на стекле проявились два глаза и рот.

- И когда же женщины перестанут задавать этот глупый вопрос? – раздался недовольный скрипучий голос.

- Извините, пожалуйста, - изумленно пробормотала Таня. – Я совсем не это имела в виду. Я… Просто у меня случайно вырвалась эта фраза. Детская сказка… - она сбивчиво стала оправдываться перед говорящим зеркалом.

- Да уж! –  зеркало демонстративно закатило глаза куда-то в район потолка. – Однажды меня случайно увидел один лопухоид. Он так впечатлился, что раструбил об этом всему свету! Теперь даже младенцы обо мне знают. Фрррр… Пришлось Древниру меня сюда спрятать. И все равно покоя нет. Теперь вот ты свалилась на мою голову!

- И совсем я не на Вашу голову свалилась, - заметила Таня. – Я на песок свалилась. Только вот как я тут оказалась?

- Ножками, как я понимаю, - съязвило зеркало. – Другого способа передвижения людей мне не известно.

- Да нет, я имею в виду не эту пещеру, - Таня огляделась, - а вообще… место… Вы случайно не знаете?

- Случайно знаю, - зеркало, видимо, разглядело уже все неровности на потолке, поэтому перевело взгляд на стоявшую перед ним девушку. - Капут тынетут эзеус магрио. 

Таня быстро отступила в сторону, уклоняясь от заклинания.

- Да-а-а, - протянуло зеркало. – Деточка, ты что, неграмотная? Ты разве не знаешь, что зеркала могут сколько угодно произносить заклинания, но толку от этого не будет ни-ка-ко-го.

- Как-то я нечасто общаюсь с волшебными зеркалами, чтобы это знать. А что это за заклинание?

- Древнее черномагическое. Оно отделяет душу от тела, при этом душа умирает, а в тело может вселиться маг, применивший заклинание. Правда, из-за того, что им редко пользуются, мало кто знает о множестве побочных эффектов.

- Значит, то, что я оказалась здесь… – округлила глаза Таня.

- Да, - призрачные губы зеркала растянулись в подобии улыбки. – Неплохой такой побочный эффект получился. 

- И как же мне теперь отсюда выбраться? Что мне делать? Как остановить Чуму? Как спасти моих друзей?

- Огласите весь список вопросов, - недовольно пробурчало стекло. – Хотя… В любом случае ответ только один. Ты можешь пройти сквозь Эхо времени и очутиться в том месте и в то время, когда было произнесено заклинание Капут тынетут эзеус магрио.

- Я… я смогу вернуться в свой мир? – прерывающимся от волнения голосом спросила Таня.

Вместо ответа поверхность стекла на несколько секунд превратилась в обычное зеркало. Таня смотрела на свое отражение и изо всех сил сдерживалась, чтобы не закричать. Джинсы заляпаны грязью и кое-где порваны, края футболки превратились в неряшливую бахрому, длинные вьющиеся волосы обрамляли испачканное лицо спутанной гривой. Но не это привело девушку в то состояние ужаса, когда хочется до боли закусить руку, чтобы подавить крик. Танино тело было полупрозрачным, сквозь него виднелись стены пещеры, слабо мерцавшие в темноте. 

- Но как же так, - потрясенно проговорила Таня. – Еще полчаса назад я бинтовала рану на руке, чтобы не текла кровь.

- Полчаса были давно, -  возразило зеркало, скомкав ее изображение, словно вчерашнюю газету, и вернув на его место свое лицо. – Ты не сразу стала призраком. Почему-то в твоем случае процесс протекает постепенно. Но тем не менее, физически ты уже почти не существуешь.

Таня вспомнила свою стычку с Королем Привидений и его ярость, когда она помешала его планам.

"Я заберу твою душу, когда она расстанется с телом... До встречи, моя будущая рабыня!" -  вновь услышала девушка его скрипучий голос, от которого по телу побежали мурашки.

- Да, приятный старикашка, - пробормотала она. – Так и жду нашей следующей встречи. И судя по всему она состоится быстрее, чем мы оба этого ожидали…

В ответ зеркало криво усмехнулось и сменило картинку, отображавшуюся на его полированной поверхности. Теперь Таня увидела небольшой зал со множеством колонн по периметру. Около одной из них девушка заметила Гурия Пуппера. Он неподвижно сидел на полу, прислонившись спиной к колонне и раскинув в стороны руки и ноги. Его шея была странно выгнута, а голова покоилась на левом плече. Знаменитые очки, заклеенные скотчем, жалобно валялись рядом.

В самом центре зала светился яркий кокон, внутри которого виднелся небольшой постамент, украшенный цветами. Немного поодаль стояла отвратительная иссохшая старуха в фиолетовом плаще. Чума, а это была именно она, целилась во что-то, что скрывал сияющий круг. В нескольких шагах от нее в окружении каменных обломков лежал Ванька. Его тело было опутано веревками, а лицо заливала неестественно алая кровь. При взгляде на любимого у Тани защемило сердце.

- Пора! – раздался скрипучий голос зеркала. – В твоем распоряжении всего одно магическое действие. Ты сама должна выбрать, на что его направить.

Таня глубоко вздохнула и подняла руку, которая стала уже почти прозрачной. Магическое кольцо показалось девушке очень тяжелым и почти соскальзывало с руки.

- In origo veritas, - проворчал дух Феофила Гроттера, заключенный в перстень.

- Искрис фронтис форте! – слова деда заставили Таню в последний момент изменить направление заклинания. 

Две изумрудных искры оторвались от ее кольца и решительно устремились к источнику всех неприятностей. Нет, не к Чуме, а к поясу Афродиты. Таня вложила в этот единственный шанс всю свою ненависть к Чуме-дель-Торт, всю боль, которую старуха ей причинила, свои несбывшиеся надежды и мечты, всю свою любовь к Ваньке, Ягуну и Гурику.

Яркая вспышка озарила не только зал, в котором находились Чума, Ванька и Гурий, но и пещеру, где перед магическим зеркалом стояла Таня Гроттер. Свет проник повсюду. Он разрастался, заполняя собой даже самые темные уголки пространства, ослеплял и поглощал все вокруг.

Сквозь полуприкрытые глаза – иначе больно было смотреть – Таня увидела, как Чума рассыпалась на множество частичек, словно кто-то одним движением руки перемешал аккуратно сложенный пазл. Сиплый голос старухи, которая сыпала проклятиями, заглох с последним кусочком отвратительной мозаики, превратившимся в пепел. Чума-дель-Торт исчезла.

Затем изображение на поверхности волшебного зеркала стало мелькать, точно кадры старого немого кино.

Водная стихия, возле которой осталась Герциана, утихла и опала, а затем и вовсе испарилась, не оставив после себя даже маленьких луж. Путь был свободен.

Песчаные сферы, не пропускавшие Ягуна, быстро уменьшались и таяли. Вскоре они окончательно растворились, исчез даже песок на полу, из которого формировались новые сферы.  Баб-Ягун бросился вперед, туда, куда ранее направились его друзья. 

Гурий открыл глаза, близоруко прищурился и стал шарить рукой по полу вокруг себя в поисках очков. Благополучно отыскав их, Пуппер водрузил треснувшие стекла на переносицу. Он огляделся и, увидев Валялкина, лежавшего в середине зала, бросился к нему с явным намерением помочь.

Веревки, которыми был опутан Ванька, исчезли вместе с Чумой. Таня с радостью увидела, что он пошевелился, а затем медленно сел, стирая рукавом своей неизменной желтой майки кровь с лица.

В этот момент в зале появились Баб-Ягун и Герциана. Они подбежали к Гурию и Ваньке. Валялкин что-то говорил, растерянно смотря на пустой постамент, который совсем недавно был надежно скрыт от посторонних глаз яркой сияющей завесой. Таня увидела, как он поднял что-то с пола. На его раскрытой ладони лежала деревянная птица – подарок профессора Альбусона Тане.

… И только дерево крыла

Дорогу к свету точно знает…

Внучка Феофила Гроттера улыбнулась. Теперь она была уверена, что с самыми дорогими для нее людьми все будет в порядке, они смогут вернуться обратно.

- Я люблю тебя, Ванька! – прошептала Таня перед тем, как раствориться во Вселенной.

*   *   *

Таня Гроттер проснулась на рассвете от холода. На ее тонком одеяле был лед, и такая же ледяная корочка, только чуть потоньше, застыла на подушке. Некоторое время Таня еще лежала, надеясь забиться под влажное одеяло, но это было бесполезно - становилось еще противнее и холоднее. Тогда Таня откинула одеяло и торопливо вскочила, мечтая поскорее нырнуть в квартиру, в тепло.

Она дернула дверь один раз, другой, третий, но та не поддалась. Встав на цыпочки, Таня обнаружила, что нижний шпингалет задвинут. Пипа опять взялась за старое. В последний раз она заперла Таню на лоджии в начале весны, та простудилась и полтора месяца провела в больнице с воспалением легких. Впрочем, время в больнице было не таким уж и плохим, хотя ей ежедневно делали уколы и даже ставили капельницу. Там она, во всяком случае, была в тепле и ее никто не шпынял по тридцать раз на дню. И вот теперь снова...

fin